обещаниями, а напротив, всячески воздерживало от переправки более 300 семейств в год»[213], переселение тормозили до постройки домов на местах, приглашали евреев слать пока в Новороссию ходоков для разведки.
Идея-то была отначала благая, но не соразмерявшая настроения евреев-переселенцев и малых организационных способностей российской администрации. Замысел был уже потому безнадёжен, что земледелие – это большое искусство, воспитываемое лишь в поколениях, а против желания, или при безучастности, людей на землю не посадить успешно.
Как было отведено для евреев в Новороссии 30 тыс. десятин, так потом десятилетиями неприкосновенно держалось только для них. (Публицист И. Г. Оршанский позже высказывал суждение, что еврейское земледелие могло бы быть успешным только передачей евреям казённых земель тут же, поблизости, в Белоруссии, где сельский быт был у них на виду[214]. Но этих земель там и не было, например в Гродненской губ. всего 200 десятин – и это при бедных, неплодородных почвах, «где всё население страдало от неурожая»[215].)
Однако «евреи далеко не спешили в земледельцы». Желающих переселяться сперва оказалось лишь три дюжины семейств. Надежда евреев была, что, может быть, ещё отменится, не состоится их выселение из деревень Западного края, на которое в 1804 был отпущен трёхлетний срок, однако оно всё не начиналось. Но роковой предельный срок – 1 января 1808 – вот приближался, уже и под конвоем перегоняли из деревень в местечки, и с 1806 началось-таки движение евреев к переселению, тем более что распространились слухи о выгодности его. Теперь стали подавать заявления массами, «рвались… как в обетованную землю… точно их предки из земли халдейской в землю ханаанскую», и даже «тайно уходили туда группами, без позволения и даже без паспортов». (А то – уже полученный паспорт продавали лицам другой этапной партии, а себе – требовали новый как вместо утерянного.) Желающих «день ото дня числом преумножается», и все «настойчиво просят землю, жилья и пищи»[216].
Напор был больше, чем основанная в Херсонской губернии Попечительная контора для евреев-переселенцев готова была принять: не успевали строить дома, рыть колодцы, устройству мешали и степные расстояния, и недостаток мастеров, врачей и ветеринаров. Правительство «не скупилось ни на деньги, ни на разумные распоряжения, ни на симпатии к переселенцам», но губернатор Ришелье в 1807 просил ограничить темп вселения до 200–300 семей в год, и только тех принимать неограниченно, кто хочет переселяться за свой счёт. «В случае неурожая придётся кормить этот народ несколько лет сряду». (Беднейшие поселенцы получали ежедневные кормовые.) – Однако губернаторы Западного края стали произвольно отпускать просящихся вне партий – и был потерян точный учёт, сколько же переселенцев пошло. Это вызывало их бедствия в пути, нищету, болезни и смерти