в макушку, погладил по голове успокаивающе. – За меня не вздумай беспокоиться. Давай езжай, я все закрою, проверю, воду и газ перекрою, соседку предупрежу, что мы уехали и чтоб за квартирой приглядывала. Не волнуйся, Федин водитель мне поможет.
Федей или Федюшей без отчества, по-простому звался Григорием Павловичем сын Евгения Петровича, он же заместитель министра, относящийся к деду с большим пиететом и глубокой уважухой, вполне обоснованной и имевшей свою отдельную историю.
– Дед! – прижалась посильнее к надежной теплой груди Аглая. – Я тебя люблю и даже где-то обожаю!
– Я тебя тоже, – еще раз поцеловал в макушку внучку Григорий Павлович. – Иди уже, с богом. И позвони сразу, как доберешься.
– О господи! – подскочила со стула Аглая. – Я ж деду не позвонила!
– Что ты скачешь, тишину и спокойствие пугаешь! – пробурчал недовольно Коля. – Я позвонил, успокоил Григория Павловича, садись уже, не маячь столбом виноватым. – И, дождавшись, когда она, вздохнув облегченно, села назад за стол, спросил: – Ну, что, Маруся Попадайкина, нам следует ожидать возможного визита министерского чиновника?
Иногда, когда Аглая попадала во всякого рода истории, Коля звал ее Маруся Попадайкина. А еще – Глашуня, ну, это так, нежненько, и по фамилии – Стрельникова, если выговаривал за что-то, но чаще Стрелка, а это уже отдельная история из их детства с серьезным обоснованием Колей такого имечка.
– Да ладно! – отмахнулась Глашка. – Во-первых, он о тебе не знает, а во-вторых, надеюсь, я была убедительна в роли прогибающейся перед его величием, которого я, простая, до аналогии с табуреткой, Маруся Попадайкина, не достойна.
– Не скажи-и-и, – задумчиво протянул Коля. – Такие перцы носятся со своей значимостью, как с третьим яйцом. И коль он самодур величавый, то «сделать к ногтю» посмевшего ему в чем-то противоречить или не дай бог отказать – это его священный крестовый поход и повод для очередного самоутверждения.
– Ну, меня-то он не найдет, к деду вряд ли сунется, поостережется. Придется ему удовлетвориться моей пламенной речью, – отмахнулась Аглая.
– Предположим, найти тебя особого труда не составит, – возразил Алтай задумчиво. – Стоит справочки навести про друзей твоих, приятелей и выяснить, что в наличии имеется таковой только один экземпляр, то бишь я, а уж место моего проживания выяснить быстрее, чем чихнуть. Впрочем, глубоко наплевать, здесь ты в полной безопасности, – махнул он рукой на ерунду такую.
– Коль, – вдруг вспомнила Глаша, – мне ведь нужно какое-то разрешение-приглашение на проживание в поселке?
– Я уже сделал, – успокоил Алтай, – утром в управление сходил, пока ты спала.
– Обстоятельный ты мужик, Коля, – похвалила с чувством Аглая. – Деду позвонил, разрешение сделал, меня пожурил слеганца. За что люблю тебя и уважаю!
– Ото ж! – довольно подытожил Алтай, посмотрел на нее внимательно и озвучил: – Да, Глашуня, как ты была инопланетянкой, так и осталась.
– Обоснуй заявление, – предложила