Рик. – Это правда?
– Послушай, Рик! – сказал я как можно мягче. – Я чужак и не знаю ваших обычаев. Если я что-то…
– Говорил или нет?!
– Говорил, – признался я.
– Значит, женишься на ней?
– С какой стати?
Ула сдавленно всхлипнула. Лицо Рика побагровело.
– Послушай, ари! – сказал вахмистр, подступая. – Если ты явился сюда, чтоб насмехаться над моей сестрой, то я…
– Рик!.. – попытался остановить его я, но было поздно – кулак вахмистра едва не вышиб мне глаз.
Я отскочил и затанцевал, уклоняясь от ударов. Это было трудно – Рик дрался умело. Подвижный и ловкий, он наседал, оттесняя меня к печке. Я не хотел его бить, но кулак вахмистра засветил мне в глаз, и я не сдержался. Удар в скулу не остановил его, пришлось бить в живот. Рик хватил воздух ртом и осел на пол. Ула метнулась к брату. Я подобрал валявшийся под лавкой рюкзачок и вышел.
Я брел по улице, и станица не казалась мне более картинкой из фильма. На душе было муторно. Я вломился в этот мир, как фашист на танке. Устроил стрельбу, убил или покалечил несколько человек, обидел девушку, избил ее брата – все от избытка дурости. Почему я решил, что меня ждут с распростертыми объятиями? У этого мира свои проблемы, я ему – пятое колесо. Надо возвращаться, причем немедленно. Дорогу я знаю, как-нибудь доберусь. Мой паспорт у есаула, но заменить его не проблема – скажу, что потерял. Пока сделают новый, буду сидеть и смотреть фильмы – у меня их полный диск. Заодно подумаю, как быть дальше. Решено!
Станица осталась позади, когда за спиной раздался конский топот – меня нагонял разъезд. Я сошел на обочину, полагая, что это не за мной. Зря так думал. Два вооруженных всадника остановились рядом. Они были в защитной форме с зелеными погонами. На лохматых головах странно смотрелись такие же зеленые фуражки. Здешние солдаты, в отличие от офицеров, почему-то были длинноволосыми.
– Господин Князев? – спросил один из всадников, наклоняясь.
– Так точно! – доложил я.
– Господин есаул просит вас пожаловать! – Всадник сделал приглашающий жест. – Прошу!
Я выбрел на дорогу, всадники заняли места справа и слева, и мы тронулись в путь. В период моей службы такой вид передвижения именовался конвоем.
6
Женщина, шагавшая по платформе, была в костюме для верховой езды: бежевые бриджи, высокие коричневые сапоги с белыми отворотами и приталенный жакет в крупную клетку. На голове красовалась каскетка, в правой руке она держала хлыст. Хлыстом она сердито постукивала по голенищу. За спиной женщины, на почтительном расстоянии, семенил жандарм в голубом мундире.
«Господи! – подумал Зубов. – Почему она? Почему не нашлось кого другого? За что это мне?» – он нервно облизнул губы.
Женщина тем временем приблизилась и встала, уперев руки в бока. Лицо ее дышало негодованием. Зубов отвесил учтивый поклон.
– Яков Сильвестрович! – сказала женщина. – Что происходит? Меня вытащили из седла, спешно привезли на вокзал, но никто не дал себе труда объяснить зачем. Какие-то невнятные бормотания о секретной миссии. Может, вы скажете?
– Непременно, –