расслышал тихое поскрипывание половиц. Шаги – и без того чуткий слух лесного жителя обострился до предела – приближались к нему. А потом…
А потом из-за деревянной перегородки выступил человек, которого Ярви не видел в отряде Лося. Да и вообще никогда в жизни не видел. К тому же и одет был человек весьма странно, вроде бы в военную форму, но только чья эта форма? Ни финская, ни русская, ни шведская, ни немецкая (последнюю Ярви видел на фотографиях).
Незнакомец пробежался взглядом по Ярви, с удивлением покачал головой. Прислушался к шуму и возне, доносящимися с той, скрытой от глаз ширмой, части дома. Наморщил лоб, задумавшись. Потом кивнул каким-то своим мыслям. И – показал Ярви открытую ладонь. Этот жест Ярви помнил по своим поездкам в Петербург: так русские (обычно те, кто выпил лишку) показывают, мол, все нормально, чухонец, все будет путем.
Незнакомец быстро стянул с себя толстую куртку с меховым воротником. Странную куртку, раскрашенную под цвета леса. Под курткой оказалась полосатая рубашка, какую носят моряки (у Ярви вдруг всплыло в памяти вроде забытое им навсегда русское слово «тельняшка»), ее крест-накрест пересекали ремни, на них под мышками висели кобуры с пистолетами, а на поясе – гранаты. Незнакомец снял с пояса одну из гранат. Подмигнул Ярви и улыбнулся.
Что он задумал? Он хочет бросить гранату туда, где среди пьяных негодяев находится и его дочь? Нельзя!
Ярви замычал и задергался, извиваясь, насколько позволяли путы.
Незнакомец сделал успокаивающий жест, после приставил палец к губе, как бы призывая к молчанию, повернулся, направился к ширме. При этом вроде бы что-то выдернул из гранаты. Спокойно вышел из-за ширмы, постоял недолго, водя головой, словно пересчитывая людей и запоминая, кто где находится. И – метнул гранату.
А потом резко повернулся и… закрыл глаза, крепко сжав веки.
Раздался хлопок, будто в доме лопнул огромный воздушный шар. И тут же – у Ярви в глазах разорвалось солнце.
Ослепленный Ярви вспомнил уличных фотографов и приспособление в их руках, с помощью которого они производили вспышки. Вот словно такая вспышка сейчас полыхнула прямо у него перед глазами.
А в доме началась и не смолкала пальба. Говорили пока только два ствола. Бах, бах, бах – с равными и очень короткими промежутками. Но вот в ответ огрызнулось другое оружие и еще одно… Но больше эти голоса не звучали. Зато продолжали звучать те первых два ствола. Они затихли всего лишь на миг, чтобы снова заговорить столь же уверенно.
А потом все стихло. К этому времени радужные круги в глазах улеглись, зрение вернулось, и Ярви увидел над собой блестящий металл длинного и широкого, похожего на охотничий, с загнутым острием клинка. Нож держал в руке тот самый незнакомец в тельняшке.
– Очухался, папаша? Проморгался? – «моряк» легко, демонстрируя силу рук, перевернул Ярви на живот. – Это тебе не хлопушка на Новый год, это светошумовая граната. Понимать надо. У вас, поди, таких еще нет.
Ярви узнал язык. Русский. Он узнавал отдельные слова. Правда, понять, что ему пытается