Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин

Взрослые дети… – вдруг сформулировал я для себя. Разве не это поразило меня в Элен во время первой встречи в Москве, в обществе подруги?

      Меня вдруг осенила здравая мысль. Одни мои знакомые – они сдавали мне под Ниццей дом на июль или август, когда я был в состоянии за него платить – в своем гостиничном хозяйстве затеяли перестройки и, как я слышал, подыскивали надежных рабочих. Не предложить ли услуги Коли и товарища? Я поделился своим соображением с Колей.

      Тот лишь улыбался. С таким видом, будто дело уже решено. Ни охладить его пыла, ни объяснить толком, о какой работе идет речь, я уже не мог. Всё, что мне оставалось, так это пообещать дозвониться паре в Ниццу и после того, как удастся переговорить с ними, сообщить подробности.

      Коля написал на бумажке номер своего сотового – с французской сим-картой.

* * *

      В этом году душа не лежала к прохлаждениям. Но я решил не отказывать в себе в «каникулах». Зачем себя наказывать? Я позвонил под Ниццу и забронировал тот же самый дом, что и прошлым летом – на три недели.

      Повлиял на меня, видимо, и тот факт, что Элен со своими «сестрами» из Париже должна была поехать под Канны, где у них проходила какая-то выставка. Все куда-то едут, у всех какие-то планы, один я жил непонятно чем…

      Небольшой дом, находившийся на гостиничном подворье в предгорьях близ Ниццы, недалеко от Сен-Блеза, мы снимали еще с Ванессой. Немолодая пара, владевшая отелем из двадцать номеров, нам сдавала дом по дружеской цене. Удобство заключалось еще и в том, что иногда, если возникала необходимость, остановиться можно было в номерах самой гостиницы. Пара держала при отеле ресторан, небольшой, скромный. Но чтобы хоть чем-то заманить клиентуру, хозяева готовили вполне приличную провансальскую еду, вперемежку с итальянской «пастой».

      Лет пять назад от «ягуара» я решил избавиться. Слишком старый – уже старым я его и купил – и прожорливый, чтобы можно было гонять такой автомобиль через всю Францию, к тому же любой ремонт требовал теперь настоящих капиталовложений. Однако взрослый сын хозяев, решивший машину купить – я попросил всего две тысячи евро, – денег мне так и не заплатил. Пока не подвернется новый покупатель, или сам я, чего доброго, не пожелаю машиной воспользоваться, и пока она по-прежнему оформлена на меня, родители держали «ягуар» на безвременной стоянке, загнав рыдван в пыльный конец старой конюшни, которую переоборудовали под хозяйственные помещения.

      В Ницце стояла ясная теплая погода. Обычный в это время года духоты не чувствовалось. Одно это вселяло в меня уверенность, что я не очень просчитался, решив бросить все дела в Париже и ехать, что называется, загорать, несмотря на крах всех жизненных планов, незаметно сотрясавших мою жизнь который месяц.

      Добраться на подворье под Сен-Блезом мне удалось только к полуночи. Городской микроавтобус, которым мы с Ванессой привыкли пользоваться, потому что он бывал пустым, и не было смысла тратить полсотни евро на такси, после восьми вечера уже не ходили. Наверное я перепутал летнее