Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин

доедем. Вы не волнуйтесь, – бахвалился Коля, чувствуя, что этот тон мне всё же нравится.

      Я предложил им еще по глотку виски. Коля отказался. Андрей же с готовностью подставил стакан. Еще пару минут потоптавшись в темноте, мы вернулись в гостиную.

      Стол был накрыт. Но Элен всё еще суетилась между столом и кухней. Я остановил ее, усладил с парнями за стол. А сам пошел раскупорить вино.

      Картошка оказалась идеально поджаренной. Не слишком сильно. Ломтики золотились. Так умеют готовить только женщины. У меня в таких случаях обязательно что-нибудь подгорало. Картошку Элен присыпала кружками лука и всё запарила в последний момент, прикрыв сковороду крышкой, что придавало блюду тот необычный, немного ореховый привкус, знакомый мне со студенческих лет, который я не смог бы спутать ни с чем на свете.

      Коля и Андрей молча, с серьезным видом, с аппетитом налегали на говяжьи стейки; я купил им по антрекоту, понимая, что мужчине лучше не угодишь. Казалось очевидным, что они приехали голодными, остались без обеда.

      Я с удовольствием наблюдал за ними. Они не отказывались от вина, ели много хлеба, да еще и намазывая хлеб сливочным маслом, что тоже напоминало мне студенческие годы. Элен следила за ними с робким умилением. Иногда она вопросительно посматривала на меня. В долю секунды глаза ее таяли. Это было так заметно, что я отводил взгляд и начинал раскладывать по тарелкам листья салата из большого блюда или подливал вина и опять говорил непонятно о чем.

      Такого добродушного, в хорошем смысле беззаботного человека, как Коля, я не встречал уже давно. Почему-то хотелось его обхаживать и даже, наверное, баловать, как еще невзрослого. Я начинал понимать Элен, ее отношение к брату.

      После ужина на улице за садовым столиком мы пили травяной чай. Все как один, внезапно замолчав, мы глазели в совершенно чистое, черное, но как бы светлевшее от звезд небо. Стрекот стоял еще более звонкий чем обычно. Любое произнесенное вслух слово звучало громко, неуместно. В эту ночь я постелил себе внизу на диване…

* * *

      Герта и Пьерик, с утра пораньше водили нас по своей стройке, оба с таким видом, будто вопрос о найме парней был делом решенным. Ребята им понравились, как и мне, с первого взгляда. По одному их виду становилось ясно, что оба работящие, простые, веселые.

      Пьерик, с утра успевший вымазаться в сухом цементе, не то в какой-то пудре-красителе, показывал начатую кладку, которую хотел завершить чуть ли не сегодня, чтобы сразу перейти к ригелям и окнам. И бог с ним, что пока всё остается без верхнего покрытия. Крышу пообещали соорудить чуть ли не за пару дней. Погода стояла пока хорошая, и время поторапливало, так что лучше было закончить главные работы уже сейчас и побольше времени оставить на отделку…

      – Вот такая история… Вот и все дела, если согласны потрудиться, – простовато городил Пьерик.

      – Они-то согласны, – ответил я за ребят. – Ведь ничего нет сложного для вас, правильно я понимаю?

      – Всё правильно. Всё очень просто, – по-французски, хотя и нескладно ответил за всех Андрей.

      – Насчет