бы закон причинной связи, что невозможно. Просто возникнет еще один мир, похожий в мельчайших деталях на наше прошлое. А путешествие в свое прошлое – это плохая фантастика.
– Вот так просто – возникнет? – в голосе ответственного за науку слышалось явное недоверие.
– Так точно! – по-военному отрапортовал Сергей Сергеевич. – И это легко объяснить. В научном мире существуют две гипотезы. Первая – это гипотеза Эверетта, заключающаяся в квантовании континуума в ходе хронального развития…
(Вообще-то Байлаков мог бы рассказать, как именно он дошел до этого факта, если бы присутствующие хоть немного разбирались в квантовой физике).
– Иными словами, число вселенных конечно, но стремится к бесконечности…
– Позвольте, вы вот говорите, что перемещения в собственное прошлое невозможны? – спросил вдруг министр обороны.
– Именно так, ибо это противоречит закону причинности, – с готовностью кивнул ученый.
– Но, как тогда вы объясните эти… мм… события в нашем прошлом?
«Что называется, старое инженерное образование: не упустил!» – подумал Байлаков про себя.
– Тут есть два объяснения. Первое, которое я не разделяю, состоит в том, что есть некий нижний предел, когда трансхрональное воздействие не вызывает расщепления реальности, а все же как-то проявляется. И второй, полностью укладывающийся в мою гипотезу…
– И какой же?
– Видите ли, Дмитрий Федорович, это были… скажем так, не наши взрывы…
– И что это означает, по-вашему? – угрюмо набычился генерал-лейтенант.
На свежеотпечатанных снимках было такое же плоскогорье.
Такое же, да не то же самое.
Там, как и за их окнами, возвышалась цепочка Памирских отрогов, хотя кое-какие различия в силуэтах были видны даже невооруженным глазом. Но вот за ними в небо поднималась стена исполинского горного хребта, даже на этих не слишком хороших снимках поражавшего своей мощью и высотой.
Метрах в пятистах (специальная техника услужливо изобразила координатные линейки на полях фото) плато резко обрывалось уступом вниз.
И там возвышались стены и башни какого-то не очень большого, хотя и не маленького, городка.
– М-да, – тяжело вздохнул Вольницкий. – Похоже, тамошним аборигенам мы здорово напакостили. Сколько должно было уйти на ту сторону, вы говорили? Тридцать процентов продуктов реакции?
Он постучал пальцем по одной из фотографий, на которой был запечатлен городской квартал, явно подвергшийся ядерной бомбардировке.
– Стало быть, пробили дырку в наше прошлое? – желчно спросил генерал у Байлакова. – И где же, позвольте спросить, вы здесь такое видели? На Душанбе, вроде, не похоже. Даже на Самарканд с Бухарой не тянет.
– Может быть, это более давнее время, – неуверенно предположил, защищая физика, Вольницкий. – Скажем, эпоха Ахменидов, или даже еще раньше…
– Ага, Атлантиды с Лемурией! Но тогда скажите, товарищи ученые, вот те горы куда