рекомендованные, предназначались, по его словам, лишь для тех, кто не был способен сонастроиться с потоком милости, который он непрерывно эманировал.
Множество людей писало о жизни Бхагавана, о его учении и том опыте, которые различные преданные переживали в его присутствии. Прошло более сорока лет с момента смерти Бхагавана, и можно извинить того, кто предполагает, что фактически все значимые истории о Бхагаване в той или иной форме уже напечатаны. Так склонен был считать и я до 1987 г., пока не отправился брать интервью у одного из старейших преданных Бхагавана по имени Аннамалай Свами. Вскоре я вынужден был пересмотреть свою точку зрения. В течение нескольких недель он рассказал мне так много интересных, не публиковавшихся ранее историй о Бхагаване и преданных, живших рядом с ним, что я решил записать их в форме рассказа от первого лица и опубликовать. Аннамалай Свами дал мне свое разрешение и впоследствии прочитал мой рассказ, чтобы убедиться, что все его истории переданы верно. Я снабдил этот рассказ собственными комментариями. Большинство из них объясняет непонятные места в тексте, некоторые же дают фоновый план или дополняют его схожими историями, которые не были известны Аннамалаю Свами.
Я хочу поблагодарить Шри С. Сундарама, выступившего в роли моего переводчика, Кумара Свами за перевод на английский язык дневника Аннамалая Свами, Сатью за расшифровку всех бесед, которые идут в заключительной главе, Шри Раманашрамам за разрешение использовать фотоматериалы из его архива, Н. Сутару за любезную помощь при редактировании, а также Джагрути и несколько других членов Сатсанга Бхавана в Лакнау за набор и подготовку окончательной редакции.
Дэвид Годман
Лакнау, Индия, март 1994 г.
Приход к Бхагавану
Я родился в 1906 году в Тонданкуричи, деревушке примерно в двести домов. Мой отец, человек многих талантов, был в деревне уважаемой личностью. Будучи фермером, астрологом, художником и строителем, он помимо того знал толк в изготовлении статуй и сооружении гопурам (городских башен). Вскоре после моего рождения отец встретился с другим астрологом, чтобы обсудить мой гороскоп. Оба они пришли к выводу, что я с большой долей вероятности мог стать санньясином (индуистским монахом, отказавшимся от всех связей с семьей и миром). Мой отец, недовольный этим предсказанием, решил предотвратить подобное развитие событий, лишив меня должного образования. Он посчитал, что если я никогда не научусь толком читать и писать, то никогда не прочту священные писания и никогда не обнаружу интерес к Богу. Из-за веры моего отца в это предсказание я получил лишь самое поверхностное образование в местной деревенской школе. Едва я успел освоить алфавит, как меня забрали из школы и отправили помогать отцу в его работе на полях.
Отец, подозревающий, что я могу попытаться вернуться в школу без его ведома или согласия, старался принять все меры, чтобы я оставался практически неграмотным, говоря моей матери: «Если он снова