Сиддхартха, или, согласно палийской версии, Готама Сиддхарта, был сыном раджи народности шакья в Северной Индии; он родился в VII столетии до Р.Х. Согласно традиции, обладавший большой личностной и телесной красотой и проницательностью ума, он воспитывался во дворце своего отца, где ему были предоставлены всевозможные чувственные наслаждения. Отец старался удержать его от знакомства с какими бы то ни было заботами и печалями обычной жизни, потому что во время его рождения было произнесено пророчество о том, что он станет полностью просветленным и, как таковой, проявит полное безразличие к трону отца. Готама женился, у него родился сын; так что чаша его счастья как будто оказалась полной. Однако, согласно дальнейшему повествованию, предсказание сбылось, оправдалось пророчество о том, что эта жизнь будет последней в долгой серии существований, посвященных одной высочайшей цели – достижению полного пробуждения для себя и вести о пути к этому пробуждению, обращенной ко всему человечеству. Несмотря на все меры предосторожности, во время поездки вокруг столицы отцовского царства он увидел сначала старика, потом – больного, а после него – умершего; в каждом случае принц спрашивал колесничего о смысле увиденного. Ответ гласил, что так должно быть, что такова судьба всех людей. Юного принца охватила тревога; и когда он увидел отшельника с обритой головой и в рваном одеянии, по-видимому, презиравшего жизнь, направленную к удовольствию, он принял решение, которое по праву можно назвать великим отречением. В ту же ночь с него опали оковы наслаждений, а в сердце пробудилось сострадание. Он еще раз ощутил глубокое стремление не только спастись самому, но и принести спасение всему человечеству – любой ценой найти где угодно причину этого страдания и положить ему конец. Ночью он покинул свой дворец, жену и ребенка, облачился в рубище нищего, отдав ему взамен свои шелковые одежды, и ушел в лес для уединения, бездомной жизни.
Он учился под руководством найденных там святых отшельников и практиковал предписываемый ими аскетизм. Но напрасно. Ни в хитросплетениях ума, ни в умерщвлении плоти ему не удалось найти истину; однако в глубине его существа вспыхнул свет сострадательной мудрости. Он уселся под деревом бодхи, как затем его стали называть; отпрыск этого дерева можно увидеть и поныне. Он решил, что не поднимется с места, пока не найдет ответа на проблему, неустанно преследующую человечество. Он пробивался вверх через все многообразие планов создания, и это продолжалось до самого дня майского полнолуния; то, что он усвоил в бесчисленных жизнях, прошло перед внутренним взором его искания; далее появилась сама пустота, которая есть смерть «я» и последних следов осознания различений; затем, после этого, произошел прорыв полного космического сознания через последнюю завесу ограничений; и вот принц-наследник и монах, ныне ставший Буддой, Просветленным, обрел Познание.
Сорок пять лет его служения хорошо описаны в каноне; тогда к нему устремились мудрецы всех степеней,