Да, это спасенные обитатели леса, из реабилитационного центра. Вот у этой рыси отстрелили кисточку на левом ухе. Оно у нее завернуто и плохо слышит. Этому белогрудому медведю капканом перебило сухожилие на задней лапе. Он сильно хромает. А вот это, талисман таежного центра, тигр Лютый. Ему браконьеры повредили верхнюю челюсть, сломав ее, и он не мог есть. Что бы спасти зверя, стоматологи провели уникальную операцию и поставили ему платиновый клык. Вот здесь на этом снимке видно.
Рассказывая о фотографиях, Катерина оживилась. Она с таким захватывающим энтузиазмом говорила о моментах жизни, запечатленных на снимках, что через некоторое время Стасу показалось, он сам является участником всех тех событий, о которых она повествовала. Это он освобождал напуганную кабаргу, запутавшуюся в расставленных охотниками силках. Это он, глядя на секундомер, удалял пули и зашивал раны, усыпленным на некоторое время, хищникам. Это он был участником опасного трехдневного перехода, от застрявшего в болотной топи вездехода до ближайшей пасеки, ночуя в бревенчатых охотничьих зимовьях. Над его головой качались и шумели огромные кедры бескрайней уссурийской тайги. Путешествуя по ее воспоминаниям, Стас перестал ощущать время. Казалось, все потеряло видимые границы и очертания: квартира, город, он сам… исчезло все.
Голос Катерины выхватил Стаса из бурного потока воображений и вернул к реальному существованию:
– Скоро час – Катя показывала на картину, нарисованную на стене, центром которой были часы.
На них было без двадцати час. Стас опустил взгляд на свой «Ролекс». На нем положение стрелок было точно таким же.
– Мне завтра с утра на работу – пояснила она.
– Ты по субботам работаешь? – удивленно спросил он.
– Животные в календарях не разбираются. Для них субботы от понедельников ничем не отличаются – спокойно продолжила Катя.
Стас опять почувствовал угрозу необходимости уходить. В растерянности он начал блуждать взглядом по стенам, в поисках еще какого-нибудь предлога задержаться, но избежать расставания на сей раз, видимо было уже невозможно. Он снял со спинки кресла пиджак и начал зачем-то шарить по карманам. Он ничего не искал, просто, таким образом, оттягивал время. В голову ничего не приходило. Пауза затягивалась.
– Катя, а в ваших краях много разбойников? – неожиданно даже для себя, сморозил он явную глупость.
– Ха-ха – прыснула Катерина, – каких разбойников?!
– Злых – продолжал нести ахинею Стас – вдруг они набросятся на меня, а я безоружный… ну, в общем, попаду в завтрашние хроники происшествий – он пытался говорить шутливо, но в его взгляде была явная мольба.
Уловив это, Катя, изумленно приподняв брови, произнесла:
– Стас, ты не хочешь уходить?
– Я… не хочу – он поджал губы и, не переставая теребить полы своего пиджака, осторожно спросил – можно я останусь?
– Хорошо – улыбнулась Катерина – можно – и, укоризненно покачав головой, пожурила Стаса – нужно всегда быть откровенным и говорить то о чем думаешь.
Он виновато опустил голову.
Катерина