да и уехал. Огорченный Бомонт с этой утратой не смирился и не пожалел времени на его поиски. Найдя любимого пациента (уже с семьей), доктор все-таки смог уговорить его вернуться и продолжить «совместное дело» – за хорошую плату. Деньги Сент-Мартин взял и позволил экспериментировать над собой еще какое-то время, но периодически сбегал.
Бомонт в конце концов накопил достаточно результатов и смог отпустить дырявого пациента насовсем. Он написал и издал книгу, его наблюдения легли в основу новых исследований других специалистов. Только для них больше не нашлось такой натуральной модели, поэтому знаменитому Павлову пришлось проделывать все уже на собаках, не спрашивая их согласия… Кстати, собаке за это даже памятник поставили в Петербурге – сам Павлов об этом хлопотал.
Американская гастроэнтерологическая ассоциация раз в три года теперь вручает премию имени Уильяма Бомонта. Сумма ее немаленькая, и присуждается она, естественно, за самые важные исследования в области гастроэнтерологии.
Алексис Сент-Мартин со своей дырой счастливо дожил до старости, пережив своего доктора на двадцать восемь лет.
Господин N
Городку Нанси в очередной раз выпала большая честь. Его название увековечил в своем открытии профессор Блондло. Жаль только, честь оказалось сомнительной, как и само открытие.
В 1904 году Французская академия присудила золотую медаль и премию размером 20 000 франков за удивительные N-лучи. Гениальное открытие принадлежало члену академии Рене Просперу Блондло. Блондло возглавлял физическое отделение университета Нанси – вот откуда буква N в названии.
Что это за лучи такие? О, это не какие-то жалкие рентгеновские лучики! N-лучи испускались металлическими предметами, любыми. Они могли проникать через разные вещества, но почему-то не через кальку и камень. А самое главное – если N-лучи попадали в глаза, то усиливали зрение настолько, что человек начинал видеть в темноте, как кошка.
Блондло посвятил своему открытию двадцать шесть статей и книгу. Авторитет его был, вероятно, высок, потому что французские ученые подхватили идею с воодушевлением. Один обнаружил, что N-лучи исходят даже от мышц, нервов и мозга, чему была посвящена статья в солидном журнале. Другой выявил возможность передачи лучей по проволоке. Сам Блондло вскоре объявил, что нашел N-лучи разной преломляемости и длины волны.
Триста научных статей так или иначе обсуждали феномен. Биологи, химики, геологи, физиологи, психологи подключились к его изучению. Оказалось, что лучи исходят от растений в саду и от купленных на рынке овощей. Нашли, что не только зрение, но и слух и даже обоняние тоже усиливались от их воздействия!
Но самым необъяснимым из свойств было то, что наблюдать все это великолепие могли почему-то лишь французы. У ученых из любой другой страны ничего не получалось, и эти завистники позволяли себе высказываться критически и даже смеяться.
Блондло был готов в любую минуту продемонстрировать свою правоту и развеять скепсис. Но при одном условии: