вы не боитесь ехать в одном лифте с нами, зоо? – Голос у великана оказался мягким, как речной ил.
– Это вам надо меня бояться, – отрезала я, даже не потрудившись обернуться.
В отражении я увидела, как растягивается лицо великана, как будто он улыбается. Улыбка все расползалась, пока не поглотила все лицо. Наконец, он расхохотался. Его спутники тоже заулыбались. Не широко, но все-таки достаточно, чтобы я перестала беспокоиться. С тех пор я уже не прячу Ленивца.
В следующий раз я увидела Бенуа через несколько недель. Отремонтированный лифт успел сломаться; я с грохотом волокла по пожарной лестнице переносной генератор. Подниматься приходилось приставными шагами. Слыша металлический лязг, Ленивец болезненно морщился.
– Для чего это? – дружелюбно спросил великан, догоняя меня.
На нем была форма охранной фирмы цвета хаки; она казалась ему маловатой. На табличке с именем я увидела изображение спартанского шлема, название фирмы – «Охранное агентство «Часовой» – и имя «Элайас». Я обрадовалась тому, что великан не предложил мне помочь… Хотя мог бы, конечно, и предложить.
– Для работы.
– Брезгуешь воровать электричество?
– Боюсь, как бы током не дернуло!
Почти все жильцы наших домов подключаются к электросети нелегально; провода тянутся из квартиры в квартиру. Иногда самодельные провода висят даже между соседними зданиями, словно канаты в захудалом цирке.
– Если хочешь, сделаю тебе жучок. Будешь мобильник подзаряжать, чтобы не бегать без конца вниз, в магазин сотовой связи.
– Нет, не хочу одалживаться. Спасибо!
– Ладно! – ответил он, проходя мимо меня, насвистывая и помахивая дубинкой. На то, чтобы дотащить до квартиры тяжеленный генератор, у меня ушло целых двадцать минут.
В третий раз он явился ко мне домой. Взял и явился средь бела дня. Я открыла дверь и увидела, что под мышкой у него электроплитка, а Мангуст у него на груди отчего-то дуется.
– Я знаю, тебе неохота одалживаться, – сказал он. – А если, наоборот, я попрошу у тебя об одолжении?
– Смотря о каком, – ответила я. – Чего тебе надо?
– У меня есть плитка.
– Вижу.
– И все, что нужно для ужина. – Он показал на сумку с продуктами, стоящую у его ног. – Вот только включить плитку некуда. – Он широко улыбнулся.
– Что, брезгуешь воровать электричество?
– Вор из меня никудышный. Зато повар хоть куда!
Оказалось, что и повар из него никудышный… Как, впрочем, и из меня.
Зато в остальном с Бенуа оказалось на удивление легко. С обретением шави я стала жуткой стервой. Такими делаются большинство носителей шави. Но я не очень-то верила в людей еще до того, как увидела идущие от них ниточки потерянных вещей, похожие на трещины от камня на лобовом стекле автомобиля. От Бенуа никаких нитей не шло. Потерянные вещи у него имелись; они, едва различимые, вились в воздухе вокруг его головы.