Это было странно и вместе с тем обнадеживающе – на этот раз импульсивный наследник обдумывал свои действия. Но Аби все еще мучили горькие воспоминания о том, как она несколько дней назад доверилась одному из Джардинов.
Она хотела бы вновь увидеть Дженнера. Поговорить с ним. Выплеснуть на него весь гнев за его предательство и потребовать, чтобы он признался, действительно ли Дар для него оказался дороже, чем она. Но встретиться невозможно. И в глубине души Аби не хотела никаких ответов от него. Знала, они будут ей неприятны.
Дженнер… Сейчас она шла за Гаваром к его мотоциклу. У нее в запасе оставалось всего несколько минут, чтобы убедиться в искренности Гавара и подавить удушающий страх, что она совершает очередную ужасную ошибку.
– Ты уверен, что план сработает? – в сотый раз спросила Аби. – Сильюн снял привязку с меня и моих родителей, когда мы покинули Кайнестон, и тебя она тоже больше не защищает. Ты стал таким же уязвимым, как и все люди, хотя у тебя есть сверхъестественные рефлексы, свойственные Равным.
– Рефлексы можно подавить, – ответил Гавар. – Это ты усваиваешь еще в детстве, когда учишься в школе. Представь, ты пытаешься играть в регби иначе, проявить свою индивидуальность, стремишься стать первым. В тот год я был только третьим, и, когда приехал на каникулы домой, отец заставил меня продемонстрировать мои достижения, а затем избил ремнем с пряжкой. Но благодаря рефлексам синяки тоже быстро исчезают.
– Разве система видеонаблюдения не даст им понять, что ты специально ослабил свою защиту? И позволил мне тебя ударить?
Казалось, Гавара этот пункт плана не особенно волновал.
– Думаю, никто ничего не заметит, – сказал он. – К тому же рефлексы включаются только тогда, когда мы видим опасность, так что постарайся напасть на меня сзади.
Они подошли к мотоциклу, на котором он приехал на встречу. Это был тяжелый «харли-дэвидсон».
– Еще один мой лучший мотоцикл, – похвастался Гавар, занося ногу. – Мы должны вернуться оттуда живыми и невредимыми, иначе я никогда не получу назад свой любимый «нортон-триумф». Увидимся позже, Аби Хэдли.
Он кивнул, мотор взревел, Гавар уехал.
Двумя часами позже Аби боролась с удушающей паникой, пот катился у нее со лба. «Это просто инстинктивная реакция на обструкцию дыхательных путей», – убеждала она себя. Гавар заткнул ей рот носовым платком со знаменитым принтом огненной саламандры Джардинов, это было до смешного символично, только сейчас ей было не до шуток, потому что он тащил ее за шиворот. Аби чувствовала, как Гавар пытается поудобнее ухватить ее куртку, чтобы не так сильно пережимать ей горло, но все равно это было ужасно. Аби, спотыкаясь, едва переставляла ноги, стараясь не упасть.
– Поймал ее, когда она кралась к заднему входу в Астон-Хаус, – пояснил Гавар двум дежурным офицерам безопасности у главного входа в парламентский комплекс. Они выглядели зловеще в грязновато-желтом свете фонарей, смешавшемся с мерцающим сиянием громады Дома Света, добавляя жути в и без того страшную ситуацию. –