придет бабушка, ужин принесет. – Дед тяжело вздохнул.
Моя дочь в это время складывала листики в игрушечную кастрюльку и гонялась с угощением за белкой.
Я думала, дед так играет. Но через минуту на дорожке появилась запыхавшаяся бабушка с большим пакетом в руках.
– Ну где ты ходишь? – цыкнул на нее дед.
– Бегу, бегу уже, – ответила та.
– Вот, настоящий ужин следопыта, – радостно объявил дед.
Бабушка проворно доставала из пакета кастрюльки с прекрасно пахнущими котлетами, пюрешкой, пирожками, компотиком.
– Вот, держи настоящую миску и настоящую ложку! – Дедушка передал внуку в шалаш алюминиевую тарелку и погнутую ложку, и тот стал ковырять ложкой в пюре.
– Ну что, ест? – тихо спросила бабушка.
– Вроде бы, – отмахнулся дед: мол, тихо, чтобы не сглазить.
– Не ест ничегошеньки, – сообщила мне бабушка, – хоть плачь. Никакими уговорами не можем накормить. Вот, дед шалаш придумал. Лишь бы сработало. – Бабуля и правда чуть не плакала.
– Давай, давай! – помахал дедушка, и бабуля вскинулась, достала огурчик и передала ему, а он внуку.
– А так правда следопыты едят? – недоверчиво спросил мальчик, запихнув кусок котлеты за щеку.
– Конечно, правда! Что ж, я тебе врать буду? – возмутился дед. – Вот, спроси у тети, она подтвердит.
– Да, именно так и едят! – быстро сказала я.
Мальчик, к всеобщему счастью, продолжал жевать.
– Пока в шалаше будем есть, а там опять что-то придумывать придется, – сказала бабушка.
Моя дочь, устав гоняться за белкой, заглянула в шалаш и увидела печенье. Протянула руку, чтобы взять.
Мальчик проворно запихнул себе в рот три печенюшки и быстро сжевал.
– Ой, он и печеньку съел! – ахнула бабушка. – Ну надо же! На, маленькая, держи и тебе тоже. – Она порылась в пакете и достала полпачки.
– Поел, следопыт? Пойдем домой! – объявил дедушка.
– А как едят пираты? – спросил мальчик, вылезая из шалаша.
Дедушка с бабушкой переглянулись. Бабушка вздохнула. Дед глубоко задумался.
Когда мне было семь лет, я буквально светилась от худобы и синевы, зато занималась художественной гимнастикой, куда меня записала мама, чтобы физическими нагрузками возбудить аппетит, а вовсе не для того, чтобы ее дочь была гибкой и красивой. Странно, но она и не подозревала, что добивается обратного эффекта – я панически боялась растолстеть и получить от тренера скакалкой по попе за лишние пятьсот граммов. К концу первого класса я своим видом вызывала только жалость. Меня сносило ветром и, если бы не ранец, унесло. Свой школьный завтрак я отдавала верному Славику, который молча, без удовольствия, но быстро его проглатывал. Я сидела и, раскрыв рот от восторга, смотрела, как он заглатывает манную кашу, творожную запеканку, политую склизкой подливкой, или тугой, пористый омлет с подгоревшей корочкой. Славик оставался таким же худым и покорно отзывался на кличку Скелет.
У тети Гали я уже не столовалась, потому что она пошла работать во вторую смену