ты знаешь, что это для меня значит, – ответил он. Они оба знали: их слова тотчас же услышат миллионы, миллиарды зрителей во всем мире. Никаких тайн! Вот новый стиль современной демократии. Правда, открытость существовала только на таких крупных мероприятиях. – Только ты лучше ее. Ты единственная… навсегда.
Она улыбнулась, и миллионы зрителей, которые подслушивали их разговор, вздохнули вместе с первой леди. Диксоны продолжали кружиться в вальсе; на площадку начали выходить и другие пары. Вскоре здесь стало не протолкнуться от танцующих; все в красивейших нарядных платьях и костюмах, все наслаждаются парадной обстановкой вечера в Белом доме – пусть даже не в Реале, а во Втором мире.
Когда начался следующий танец, Диксоны отошли друг от друга и немедленно занялись политикой. Энни взяла на себя правую часть зала. Она пожимала руки, ласково улыбалась, выслушивала комплименты: первая леди среди обожающих ее граждан. Президент направился на противоположную сторону.
– Поздравляю, мистер президент…
– Я из Огайо. Сенатор Джордж…
– Неужели вам всего сорок девять? Вы выглядите гораздо…
– Мы с вами встречались в Лос-Анджелесе во время…
– Она – замечательная первая леди. Хочу сказать, что вам…
– С днем рождения…
– А вы знали, что…
– Конгрессмен Дэвид Шоу-Мюррей. Он наш…
– Сэр, вас ждут в Овальном кабинете.
Диксон поднял глаза на Джо Мейснера, главу администрации Белого дома.
– Джо, разве ты не видишь, что я занят – общаюсь с этими славными людьми?
– Мистер президент, дело довольно срочное, – не сдавался Мейснер.
– На нас напали инопланетяне?
– Нет, сэр. Все гораздо важнее.
Диксон рассмеялся:
– Для меня сейчас важнее всего пообщаться еще с несколькими славными ребятами!
– Мистер президент, вы вернетесь минут через пятнадцать. Тогда вам хватит времени пообщаться со всеми.
– Джо, с тобой не поспоришь! – Диксон повернулся к пожилой паре из Небраски, с которой он только что познакомился. – Извините меня, пожалуйста… Мне придется отлучиться на несколько минут. Пожалуйста, никуда не уходите; я вернусь, и мы продолжим разговор. – Он обернулся к Клэнси: – Дон, когда мы вернемся, ты подведешь меня сюда?
– Да, мистер президент, – сказал Клэнси, а взгляд Диксона уже блуждал по противоположной стороне зала.
– Как там Энни? – осведомился президент.
– Хорошо, сэр. Ей помогает моя секретарша Мэри.
– Ладно, пошли!
Мейснер шел впереди, расчищая президенту путь; сзади, не отставая, следовал Клэнси. Пройдя взволнованную толпу, они вышли в вестибюль, где располагались лифты.
– Который Овальный кабинет? – холодно осведомился Диксон. В отсутствие зрителей необходимость изображать из себя славного парня отпала.
– На двенадцатом этаже, сэр, – ответил Мейснер.
В огромном Дубле Белого дома имелось четыре