вели себя непосредственно, переговаривались, приподнимали подолы, заходя в ледяную воду, смеялись. Но стоило появиться мрачному мужчине в каракулевой шапке, как смех тут же смолк, разговоры прекратились. Женщины торопливо одергивали подолы, даже несмотря на то, что те опускались в воду. Уж слишком строго смотрел на них мужчина, нанявший их на работу; при этом его глаза плотоядно вспыхивали, когда удавалось поймать взглядом их белоснежные, никогда не видевшие солнца голени.
Особняком от других женщин держалась совсем еще юная девушка. Она полоскала простыню, при этом что-то музыкально мычала себе под нос, подол ее платья был поднят высоко, так что под ним даже угадывались колени. Девушка то и дело беззаботно и беспричинно смеялась. Она словно не работала, а играла. Явно была не в себе. В каждом селении отыщется свой сумасшедший – обычно безобидный и участливый, способный выполнять несложную работу, чтобы прокормить себя.
Девушка взмахнула простыней, полетели брызги, она до неприличия громко засмеялась, но когда простыня плашмя упала на воду, течение подхватило ее, дернуло и вырвало из пальцев. Белую материю закрутило в водовороте, и белье стремительно понесло вниз по течению. Юродивая вскрикнула и растерянно выпрямилась.
Бородач в каракулевой шапке подбежал к ней и грозно указал на воду, мол, лезь – доставай. Девушка, немая от рождения, развела руками, показывая, что не успеет, простыню уже унесло далеко, ее не вернуть, и спокойно потянулась к тазику, собираясь взять следующую.
Спокойствие юродивой взбесило мужчину, он наотмашь ударил безумную по лицу. Девушка недоуменно посмотрела на него, а потом расплакалась и побежала прочь, скрылась среди колыхающегося на веревках белья. Другие женщины притихли, приостановили работу. Но никто не решился и слова сказать. Мужчина обвел всех недобрым взглядом, а затем, плотоядно причмокнув губами, двинулся вслед за беглянкой.
Женщины переглядывались, сочувствуя немой. В селении ее жалели, старались не обижать. Но есть в этом мире и злые люди, готовые воспользоваться чужой беспомощностью. Ведь немая никому толком не расскажет, а даже если и сумеет дать понять жестами, что случилось с сиротой – как именно ее обидели, то сумасшедшей не всякий поверит.
Бородач в каракулевой шапке стоял среди покачивающихся под утренним ветерком простыней, прислушивался. Затем улыбнулся и отодвинул одну из них. Он успел лишь заметить, как девушка метнулась от него, скрывшись среди белья.
– Постой! – крикнул. – Не обижу, – он облизнулся и хмыкнул. – Ну вот, теперь совсем другое дело, не бойся, ничего плохого в этом нет, – проговорил он, когда на волнистую от ветра простыню с другой стороны упала косая, обманчивая тень.
Бородач потянул край материи на себя и испуганно замер. По ту сторону вместо юродивой он увидел капитана Столярова. Валерий держал в руке пистолет. Крикнуть бородач не успел, сзади его схватил майор Лавров и, тут же приставив к горлу лезвие стропореза, заставил опуститься на колени.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст