по этому современному Ноевому ковчегу часа два, Юрий вернулся в каюту «А-204», где позволил себе вздремнуть…
Глава 2
В шесть часов вечера в коридорах и переходах «Титаника» раздался звон горна, предупреждающий пассажиров о скором ужине.
Спросонья Юрий не понял, где находится, и на миг ему показалось, что он опять, как в дни своей молодости, лежит на нарах знаменитой Томской пересыльной тюрьмы – там сигнал к подъему тоже подавали горнисты (комендант ее, подполковник Чубеев, был малость с придурью).
Выйдя в коридор и выяснив причину шума у коридорного стюарда, рыжего ирландца в синей форме с ярко начищенными золотыми пуговицами, он прошел мимо важно дующего в медный горн мальчика в такой же синей форме и фуражке и вскоре уже спускался по уже знакомой монументальной мраморной лестнице.
Сверкающий севрским фарфором и серебром, украшенный цветами и ярко освещенный зал поражал воображение. На лакированном полу лежали толстые мягкие обюссинские ковры, в которых ноги утопали почти по щиколотку, вдоль стен стояли столы красного дерева. Столовая была отделана светлым дубом, с изящным резным орнаментом, белейшие скатерти, сияющие начищенной бронзой и сверкающие граненым хрусталем люстры на потолке.
Таков был корабельный ресторан «А ля Картэ».
Удобно устроившись в изящных креслах из красного дерева, обтянутых дорогой тканью, гости готовились к приему пищи, пока вокруг них суетились услужливые официанты.
Наметанным глазом Ростовцев определил, что основную часть пассажиров первого класса составили богатые американцы, закончившие свой зимний сезон в Монте-Карло, Ницце, Каннах и других курортах Ривьеры, мода на которые среди международных снобов в последние годы почему-то росла. Другие возвращались из знаменитых столиц «старой доброй Европы» – Рима, Вены, Берлина, Петербурга, Парижа.
Почти три сотни пассажиров первого класса, напоминали гостей какого-то важного приема при королевском дворе. Женщины в шляпках с широкими полями, чуть поменьше тележного колеса, украшенными пышными перьями, в вычурных платьях из муслина или атласа, отороченных дорогими мехами. Некоторые декольте были чрезмерными, но излишнюю откровенность нарядов сглаживали длинные атласные или муслиновые шарфы, отделанные льежскими и венецианскими кружевами. Мужчины во фраках, жилетах и галстуках, в черных длинных сюртуках и серых шелковых цилиндрах, при галстуках, заколотых бриллиантовыми булавками. Важно шествовали почтенные старцы в пошитых лучшими портными костюмах. В общем, высший свет.
Ростовцев даже слегка засмущался. В своем черном рединготе и полосатых фланелевых брюках он выглядел как-то бедновато, еще чего доброго за лакея примут или за дворецкого! Того и гляди подвалит какой-нибудь лорд или сенатор и осведомится эдак через губу: «Любезнейший… э-э-э… а как мне побеседовать с вашим хозяином?»
Усевшись за стол, уставленный серебряной посудой и хрусталем с золотой гравировкой, он ознакомился с меню.
Если