старалась идти неторопливым шагом. Но как совладать с собой, когда спиной чувствуешь его взгляд, обжигающий, словно паяльная лампа? Она решила, что не поведет его сразу в туалетные комнаты, потому что ей будет неловко стоять там и показывать облупившуюся краску за унитазами. Вместо этого она распахнула двойные двери и вошла в большую комнату с высоким потолком.
– Вот, – сказала она. – Это наша главная гостиная. Здесь иногда пьют кофе после обеда. Но… последнее время ее нечасто использовали.
Ксавьеро огляделся – следы запустения налицо.
– Понятно, – кисло заметил он.
Мебель настолько обветшала, что от прежнего шика ничего не осталось, а с люстр, судя по их виду, пыль не вытиралась годами. Кэти, проследив направление его взгляда, с ужасом уставилась на паутину, обвивавшую цоколь, которой, очевидно, было уже много лет.
– Видите ли… туда трудно залезть… даже с метелкой, – произнесла она извиняющимся тоном. – Я бы могла, конечно, это сделать, но не достану.
Золотистые глаза прогулялись по ее фигуре с головы до ног.
– Разумеется, вы не дотянетесь. Но вы ведь не уборщица? – сухо осведомился он.
– А… нет. Я… – Кэти замялась. Если она признается, кем здесь работает, то его интерес к ней явно пропадет. – Я… я горничная.
Горничная? Слава богу! Ксавьеро едва не произнес это вслух. Перед глазами мгновенно нарисовалась кровать. Большая мягкая кровать. А в ней – она. И занята она вовсе не перестиланием постели. Он представил, как податливое, роскошное тело утопает в крахмальных простынях, а он утопает в этом теле. Уже несколько лет его не посещал столь зримый эротический образ. Ксавьеро переступил с ноги на ногу, чтобы облегчить тяжесть в паху.
– Да? Это, наверное, очень… интересная работа? – спросил он.
Кэти недоверчиво на него посмотрела. Он что, насмехается над ней, хочет принизить работу, которая и так котируется весьма низко? Что ж, она ответит ему правдиво.
– Ну, порой бывает интересно, – сказала она и улыбнулась. – Вы не поверите, какие вещи забывают в номерах постояльцы!
– Например?
– Не могу об этом говорить.
Он рассмеялся:
– А вы примерная горничная.
– Профессиональная этика, – пояснила она. – Но эта работа, по крайней мере, оставляет мне массу свободного времени.
– Согласен – это много значит, – ответил он и подумал, что она не осмелилась бы разговаривать с ним так естественно и свободно, если бы знала, кто он.
Кэти хотела рассказать ему о живописных окрестностях вокруг отеля и о потайных местах, где можно уединиться, о своем чудесном садике, но затем передумала.
«Уходи, – приказала она себе. – Уходи, пока не наделала глупостей. Тебе мало того, что с тобой случилось? Один мужчина тебя уже оставил, так что не отпугивай другого».
– Я вас задерживаю, – сказала она. – Я… лучше пойду, чтобы вам не мешать.
И тут только Кэти заметила, что у него в руках нет ни рулетки, ни блокнота с карандашом.
Ксавьеро