вспышки выстрелов, неприятный звук от рвущихся вблизи вражеских снарядов… Прежде всего, однако, я вспомнил о товарищах, которые, рискуя своей жизнью, помогли мне, о деснице того, кто защитил меня в тот час!
Еще один случай произошел со мной во время этой или какой-то другой поездки. При проезде через Ченстохову генерал-полковник фон Рундштедт и я посетили церковь, в которой установлена знаменитая «Черная Мадонна», по-видимому, самая почитаемая в Польше икона[63]. Яркий свет бесчисленных свечей, их тонкий медовый аромат, роскошный, отделанный золотом алтарь, а перед ним коленопреклоненная, истово молящаяся толпа. Время от времени из полутьмы раздавался мистический крик молящегося, просящего о помощи! Здесь народ молился за победу, матери за своих сыновей, так же, как это делал и наш народ, и мы все!
В Кельце наш штаб разместился в бывшем дворце польского князя[64]. Хотя он и долго служил в качестве здания администрации воеводства; освященный временем бюрократизм не смог уничтожить остатки былой роскоши. Толстые стены с глубокими оконными нишами, из которых открывался вид на город, раскинувшийся вокруг старинного дворца, красивые потолки, своды и камины говорили еще о тех временах, когда здесь царили блеск и роскошь.
В маленьком зале, который мы избрали для столовой оперативного отдела нашего штаба, в качестве символа новой Польши висел большой написанный масляными красками портрет, изображавший преемника Пилсудского, маршала Рыдз-Смиглы. В величественной позе, держа в руке серебряный маршальский жезл, которая венчала круглая голова, напоминая средневековые булавы, маршал стоял на фоне идущей в атаку польской кавалерии. Самоуверенно и высокомерно он взирал на нас сверху вниз. О чем думал этот муж в тот самый момент? Судьба возглавляемой им армии уже была решена, во всяком случае, она решалась как раз в эти дни сражения на Бзуре. Государство, которым он фактически правил, находилось на пороге катастрофы! Он сам, однако, как это вскоре выяснилось, не был героем. Он оставил свою армию на произвол судьбы и бежал в Румынию, не забыв предварительно переправить туда же свое движимое имущество (как мы узнали позже в Варшаве)! Sic transit gloria mundi![65]
Взятие Варшавы
После уничтожения в битве на Бзуре самой сильной из всех противостоявших нам группировок противника и боев, развернувшихся в лесистой местности южнее Люблина, с войсками противника, пытавшимися пробиться из Модлинской крепости на Варшаву, войска группы армий приступили к операции по захвату Варшавы. Однако часть соединений группы армий уже была переброшена на запад, где французы и англичане, к нашему удивлению, пассивно наблюдали за уничтожением своего польского союзника.
Можно было предвидеть, и об этом штаб группы армий доложил ОКХ, что подготовка к наступлению на Варшаву не может быть завершена до 25 сентября. Ведь для этого наступления мы хотели подтянуть всю имевшуюся в нашем распоряжении тяжелую артиллерию,