студент; он был красен и растрепан, будто дрался врукопашную, и, похоже, что-то подобное и происходило на самом деле между ним и Карвером, который, выскочив следом, крикнул на всю улицу:
– Сударь, вы еще не женились, а уже разыгрываете рогоносца! Если женщина захочет поговорить на улице с приятным ей человеком – это еще не повод для истерики!
Какие-то мастеровые, проходившие мимо, рассмеялись. Седой постоялец, который как раз выходил из дверей гостиницы, медленно обернулся; на крыльцо «Верного щита» выбрались лейтенант Дрон и вечно хмурый Лаган.
Студент из красного сделался лиловым, обернулся к Карверу, будто собираясь ударить его – но, передумав, поспешил к растерянной Тории. Крепко взял ее под руку:
– Пойдем…
Путь к отступлению, однако, уже перекрыт был Соллем. Заглянув Тории прямо в глаза, он мягко спросил:
– Вы безропотно позволите этому… существу увести вас в ту серую тусклую жизнь, которую оно вам готовит?
Карвер все кричал издали:
– А рога, сударь, вы еще успеете примерить! Не пройдет и недели после счастливой свадебки, как они украсят ваш ученый лоб!
Студента начало мелко трясти – этой дрожи не могла сдержать даже рука Тории, мертвой хваткой вцепившаяся ему в запястье:
– Господин Солль, позвольте пройти…
– В случаях, когда мужчина выхватывает шпагу, вы, сударь, будете бодаться! – продолжал Карвер. – Это даст вам некоторое преимущество…
Студент, как слепой, кинулся вперед – прямо на Солля; железная грудь Эгерта тут же отбросила его на прежнюю позицию.
– Как называется этот боевой прием, господин студент? – поинтересовался Карвер. – Скакалки-бодалки? Его разучивают в университете?
– Господин Солль, – тихо сказала Тория, глядя Эгерту прямо в глаза. – А мне показалось, что вы благородный человек.
За свою не столь длинную жизнь Эгерт успел в достаточной мере изучить женщин; он видел множество кокеток, чье «прочь» означало «приди, любимый», а «подлый негодяй!» – «мы обязательно обсудим это позже». Замужние женщины в присутствии супруга демонстрировали ему свою холодность, чтобы, оставшись потом наедине, кидаться на шею. Эгерт знал и умел читать оттенки – и в глазах Тории он прочитал не только полную безучастность к блеску собственной мужественности, но и бешеной силы неприятие, отторжение.
Лейтенанта Эгерта Солля задело за живое. На глазах почти целого полка, засевшего в «Верном щите», ему, не знавшего дотоле поражений, предпочли студента, почти скопца, не носящего оружия…
Нехотя отступая в сторону, он процедил сквозь зубы:
– Что ж… Поздравляю… Синий чулок в объятьях книжного червя – прекрасная пара!.. А может быть, ученый супруг – только ширма, за которой укроется пара-тройка любовников?
Из окон гостиницы, привлеченные шумом, выглядывали горничные и постояльцы.
Студент выпустил руку Тории; не замечая ее умоляющего взгляда, изо всех сил провел пыльным носком башмака глубокую черту перед ботфортами Солля – традиционный вызов