в этот раз, – вмешался Шаман. – Сила Халда должна приносить пользу. Ты заменишь координатора.
Ладомар оцепенел. Нет, он, конечно, догадывался о подобном повороте, но одно дело предполагать…
– Но я не хочу, – выдавил из себя он, и почувствовал, как душу вновь охватывает липкий страх. Как вчера, на совете.
– У тебя нет выбора, – повторил слова Льва Мерзлый. – Ты наилучший кандидат из всех. Ты из рода Халды, что лишь доказывает сила Небесного Горна в тебе. Ты сможешь управлять мощью старого Бога.
– А мною, в свою очередь будете управлять вы? – ехидно спросил Ладомар.
– Мне кажется, мой друг, твоя лояльность Анхору довольно сомнительна, – холодно заметил Лев и, покосившись на Мерзлого, добавил, – поэтому вполне очевидно, что нам необходимо подстраховаться.
Паладин некоторое время молчал. Сколько братьев по Ордену отдали бы все, лишь бы заполучить силу Халда? Нести свет Небесного Горна, успешнее искоренять усмийскую заразу – что может быть лучше?
Вот только они не догадывались о том, что теперь знал Ладомар. Усмийцы не демоны, не рабы. Они простые люди, но с особым, безвредным даром! А все то, что творилось веками – всего лишь ошибка юного мальчишки, не послушавшегося старшего. И нет никакого промысла Божьего в великой войне. Нет разницы между Кузнями и Горном, просто у одних свой дар, а у других свой. Паладин потерял веру. Но свет Небесного не утратил.
Лемилла ни на миг не прекращала раскачиваться, из уголка ее прежде прекрасного рта стекала струйка слюны и бездумные, широко распахнутые глаза смотрели куда-то в пустоту, сквозь стены.
– Это не война за богов, Ладомар, – произнес Шаман. – И не борьба Кузен и Горна. Мы просто хотим жить в мире, спокойно. Но для этого нам необходима защита от внешнего врага, а для этого нам нужна сила Халда. Так что бери этот проклятый меч и прикончи ее, – вдруг сорвался Мерзлый.
Паладин на онемевших ногах подошел к мечу, присел и долго смотрел на холодную, запотевшую сталь.
– Как долго она… Такая…? – спросил он, вспоминая ту ссору неподалеку от перевала, где Эйдор отпустил Лемиллу и она чуть было не ушла.
– Очень давно.
Ладомару не давал покоя один-единственный вопрос. Когда именно вампир выжег душу красавице. Ее ли хлесткие слова звучали тогда? Или же это анхорский чародей вкладывал свою речь в уста Лемиллы?
Решительно схватив меч, паладин сделал два шага к покачивающейся девушке и коротким ударом пронзил ей грудь. На лицо брызнула горячая кровь, на губах проявился вкус соли, но Ладомар не обратил на это внимания. Когда тело Лемиллы упало на пол, воин Небесного Горна отшвырнул клинок и молча вышел из комнаты.
– Стой! – окликнул его Лев. Рыцарь выскочил следом за паладином. – Именем Анхора – остановись!
Поводок присяги не сработал: Ладомар по-прежнему шел по коридору. Верховные переглянулись.
– Как мы и предполагали, – хмыкнул Лев. – Хотя, странно было бы предположить что Халд не подумал об этом, когда создавал Присягу.
– Спасибо,