делает маневр неосуществимым или же крайне опасным.
Ксю открыла люк на корме. В гондолу ворвался свежий воздух. Вниз полетела бухта каната, одним концом закрепленная на кольце, приваренном к стене гондолы. Мариша и Ашот открыли иллюминаторы по бортам и тоже выбросили через них канаты.
С вершины причальной мачты уже спустили стыковочный трос и протащили по улице – по ветру, который тут всегда в одном направлении. Канаты дирижабля волочились по асфальту, словно тонкие ножки заоблачного спрута, решившего поохотиться на людей. Внизу сновали крохотные фигурки в оранжевом, человек десять. Они связали кормовой канат и стыковочный трос, а затем подтянули дирижабль к причальной мачте. Остальные канаты нужны, чтобы при необходимости развернуть дирижабль так и эдак. Закрепленный носом в стыковочном гнезде цеппелин медленно пополз вдоль мачты вниз.
В пассажирский отсек вошел Митрич, сухонький, хлипкий даже старичок. Седые волосы в носу его гордо топорщились. Заношенный летный комбинезон непонятного цвета с «птичкой», именным шевроном и трехцветным флагом на рукаве он носил так, будто это смокинг с бабочкой. Из-за поврежденного лицевого нерва один глаз Митрича был постоянно прищурен.
– Живы, бабуины? – Старик сделал жевательное движение и сложил губы трубочкой.
«Варяги» дружно кивнули, а потом в гондолу проникли вооруженные люди, и стало не до разговоров.
К счастью, бойцам СБО не понадобились их огнеметы. Обследовав внутренние помещения и осмотрев наружную обшивку, эсбэошники пришли к выводу, что на сей раз «зайцев» с Территорий в острог не завезли.
– Когда следующий вылет? – спросил командир огнеметчиков.
– Да кто ж его знает, – ответил Митрич. – Как прикажут, так сразу.
– За прилет? – Главный огнеметчик хлопнул себя по горлу.
– Да-да-да, надо оформить всё, отчетик подготовить, – засуетился ас. – Молодежь, меня не ждите.
– Старый, смотри, с отчетами не переусердствуй, – хохотнул Ашот.
Поймав две велорикши, «варяги» отправились на Красную площадь. Прижавшись к Марише, Дан смотрел на загорелую спину паренька, крутящего педали. Его гладко выбритый череп покрывали татуировки, почти весь затылок занимал крест. С недавних пор в Москве популярна секта, утверждающая, что такой рисунок защищает от слизней. Эх, отправить бы всех пастырей за Стену – проверить на практике их бредовые теории.
За проезд расплатились новорублями – бумажками с печатями московского казначейства и личной подписью Тихонова.
У ворот Спасской башни маячила охрана, набранная по одному принципу – чем крупнее, тем лучше. Рост за два метра, плечи широкие, лицо отнюдь не мыслителя? Годен!
– Эй, куда собрались? – пробасил детина.
Данила дышал ему в солнечное сплетение, Ашот – в пупок.
– Тебе-то какое дело?! – взвился толстяк, которого раздражали все, кто выше его на две головы. – А ну дай пройти!
– Так ведь нельзя. – Детину удивила настойчивость недомерка.
– Мне и моим… – Ашот запнулся. – Моим людям, хм, нужно