Чжуцзяцунь еще здравствует восьмидесятивосьмилетняя Ван Сюлань, она в те годы работала у прадеда санитаркой. Немало палат сообщались с поверхностью через колодцы. Бывало, в те времена пойдет молодая девушка по воду, а ведро с водой непонятно почему застряло. Наклонилась посмотреть, глядь, а из отверстия в стенке колодца молодой раненый боец Восьмой армии ей рожи корчит.
Слухи о высочайшем врачебном мастерстве прадеда быстро распространились по Цзяодуну. Именно он удалил осколок из плеча командующего Сюя, сделал операцию при тяжелых родах жене комиссара Ли, сохранив жизнь матери и ребенку. Слава о прадеде дошла даже до Сугитани, командира японского гарнизона города Пинду. Когда тот проводил карательную операцию, жеребец под ним подорвался на мине, и всадник, бросив коня, бежал. Прадед сделал коню операцию, и по выздоровлении на нем стал ездить командир полка Ся. Жеребец оказался привязанным к родным местам, перегрыз упряжь и сбежал назад в Пинду. Увидев, что он вернулся, Сугитани был немало удивлен и велел китайским предателям провести тайное расследование. Выяснилось, что у него под носом Восьмая армия построила целый госпиталь и начальником этого госпиталя является тот самый чудо-доктор Вань Люфу, который поставил на ноги почитай мертвого коня. Сугитани был из семьи медиков, разбирался, что к чему, и задумал переманить прадеда на свою сторону. С этой целью он прибегнул к коварному плану из «Троецарствия»[10]: тайно подослал в наши места своих людей, которые связали прабабушку, бабку и тетушку и доставили в Пинду как заложников. А потом отправил прадеду письмо.
Прадед был убежденным коммунистом, прочитав письмо Сугитани, он помял его в руках и выбросил. Комиссар госпиталя Мэнь подобрал письмо и отправил в военный район. Командующий Сюй и комиссар Ли написали письмо Сугитани, гневно осудив его за эту подлость. В письме также говорилось, что если с головы близких Вань Люфу упадет хотя бы волосок, объединенные силы Цзяодунского района пойдут на штурм Пинду.
Тетушка вместе с прабабушкой и бабкой провела в Пинду три месяца, их кормили и поили и никто не обижал. Командующего Сугитани она описывала как белолицего молодого человека в очках с белой оправой и с небольшими усиками, расходящимися в стороны, как иероглиф «восемь». Он держался с ними вежливо, хорошо говорил по-китайски. Прабабушку называл старшей тетушкой, бабку – тетушкой, а ее – племянницей. Сугитани не производил на нее плохого впечатления. Конечно, тетушка говорила это по секрету только членам своей семьи и открыто в этом не признавалась. Вслух она заявляла, что они трое натерпелись от японцев пыток и жестоких наказаний, что им угрожали и пытались подкупить, но они держались твердо и непоколебимо.
Сенсей, всего о прадеде за три дня и три ночи не расскажешь, будет время – еще поговорим. Но о том, как он погиб, рассказать следует. По словам тетушки, он умер во время операции, которую проводил раненому бойцу в подземном туннеле, задохнувшись от пущенных врагами газов. Такую же версию