вид, будто не заметил этих перемещений, Герхард пожал плечами.
– Стрелять из пистолета? Только, в самом крайнем случае. И никак не иначе. Я воюю только тогда, когда этого избежать никак нельзя. Ты же не хочешь войны, не так ли?
– Возможно, – промолвил бог. – Хотя пути богов, как известно, неисповедимы.
– Для богов такое оружие, как пистолет, не представляет ни малейшей опасности, – сказал Герхард. – Не так ли?
Бог хмыкнул.
– А ты неглуп. Хочешь сказать, что если я начну с тобой схватку, то это будет равнозначно признанию моей неполной божественной сущности? Неужели ты хочешь купить меня на такую жалкую приманку?
– Вполне возможно, – сказал Герхард.
Отступать он не собирался, поскольку все еще надеялся выиграть в этой словесной схватке. Да и поздно уже было отступать. Если он сейчас даст слабину, то распишется в собственной трусости. А у небожителей есть одна общая с обычными людьми черта. Они уважают мужественных противников.
– Ты забыл о такой вещи, как необъяснимость божественных поступков. Что бы я ни сотворил, последователи всегда сумеют объяснить любой мой поступок благими намереньями. Не так ли?
– Конечно так, – согласился Герхард. – Но если поступок божества допускает несколько толкований, всегда найдутся адепты, в душах которых поселится сомнение. А сомнение – такое семя, которое не требует дополнительных удобрений. Оно их находит само и неизбежно прорастает деревом неверия. Не так ли?
Бог засмеялся.
– Вернее всего, оно возникнет, если я отпущу тебя, не наказав за дерзость. Самое страшное сомнение – это сомнение в достаточной степени решительности своего божества. А отпустив тебя безнаказанно, я рискую зародить в сердцах своих адептов именно его. Понимаешь?
Еще бы не понимать! Все, разговоры закончились. Дуэль на словах он проиграл и, значит, остается только и в самом деле драться. Унести ноги при таком раскладе вряд ли удастся, но попробовать все же стоит.
– В таком случае, – заявил Герхард, – нам действительно ничего не остается, как помериться силами. Ты готов?
Он прицелился богу точно между глаз, но спустить курок не успел.
Бог слегка щелкнул пальцами, и охотник осознал, что не может даже пошевелиться, в том числе, конечно, и нажать на курок.
Вот это фокус! Противник-то, совсем не слабак. И значит, дело совсем плохо. Если только…
– Ну вот, теперь ты все понял, – не без удовольствия сказал бог. – Твое оружие совершенно бесполезно. Возможно, оно даже способно причинить мне небольшой вред, но использовать его ты не сумеешь. Впрочем, это не главное. А главное – что я сейчас могу тебя уничтожить, но не буду этого делать. Зачем? Ты доказал свою смелость, а настоящая смелость иногда, заслуживает поощрения. Поэтому я тебя отпускаю. Думаю, зная, что я не собираюсь тебя убивать, ты не станешь на меня нападать. В любом случае я согласен рискнуть.
Бог вновь шевельнул пальцами.
Почувствовав себя свободным, Герхард опустил пистолет.
– Я ухожу, – сказал бог. – Кстати, учти, в следующий