Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней. Энтони МакКартен

в нетерпении подпрыгивали на местах, стараясь привлечь внимание спикера и получить слово. Раздавались крики «Уходи!» и «В отставку!». Однако Чемберлен, казалось, их не слышал. Необходим был последний решительный удар. И тогда поднялся тот, кто мог нанести его лучше всех. Охрипшие от криков парламентарии умолкли. Слово взял бывший премьер-министр от либералов Дэвид Ллойд Джордж. Он начал медленно, но затем стал говорить все более быстро и возбужденно. Ллойд Джордж осудил Чемберлена за то, что тот поставил Британию в «наихудшее стратегическое положение, в каком только находилась эта страна». Кульминацией его выступления стало обращение к совести премьер-министра: «Покажите пример жертвенности, потому что нет ничего, что в большей мере способствовало бы победе в этой войне, чем ваша отставка»[10].

      С галереи за выступлением мужа, одобрительно кивая, наблюдала супруга спикера, кавалерственная дама Маргарет Ллойд Джордж. Позже она писала: «Я так рада, что мой муж участвовал в свержении Чемберлена. Я никогда не оказывалась свидетелем ничего подобного. Палата была преисполнена решимости избавиться от него, сэра Джона Саймона и Сэма Хора… Крики, призывавшие его уйти, были ужасны. Все кричали: „Уходи! Уходи!“ Я никогда еще не видела, чтобы премьер-министр уходил с таким афронтом. Он привел страну в ужасное положение. После Мюнхена консерваторы всегда говорили: „Он спас нас от войны“. Бедняги, им следовало бы открыть глаза»[11].

      Дебаты затянулись до поздней ночи. Чемберлен не собирался уступать так легко. Всего несколько недель назад он впервые записал в дневнике, что испытывает «значительную боль» – следствие рака кишечника, который свел его в могилу через несколько коротких месяцев[12]. Пожалуй, в глубине души он понимал, что этот момент – его последняя возможность избавиться от клейма главного виновника коллапса Европы, демократии и британского образа жизни. Но, возможно, у его нежелания уходить была иная, более тайная причина.

      Недалеко от него на передней скамье сидел человек, который был в гораздо большей степени виновен в результате норвежской кампании прошлого месяца, которая привела к гибели 1800 человек, потере авианесущего корабля, двух крейсеров, семи истребителей и подводной лодки. Уинстон Спенсер Черчилль, первый лорд Адмиралтейства, был главным архитектором катастрофической морской стратегии Британии. Но все внимание палаты оказалось обращено исключительно на премьер-министра. Когда подошла очередь Черчилля выступать, он сумел уйти с линии огня, выиграть время и стереть свои отпечатки пальцев с орудия убийства.

      Уинстон не пользовался популярностью. В свое время он был объектом насмешек. Его считали эгоистом, «полукровкой-американцем». По словам парламентария от консерваторов, сэра Генри (Чипса) Чэннона, Черчилля интересовало только одно – он сам. Сегодня, когда в Британии около 3500 пабов и отелей, более 1500 залов и различных заведений и двадцать пять улиц носят имя Черчилля, а его лицо смотрит на нас отовсюду