согбенный силуэт, вроде бы человеческий, но в следующий момент во тьме сверкнули две желтые искорки, и Андрея обдало холодком: у людей глаза не светятся.
Чужак остановился, и Соловьев уже решил, что сейчас выстрелит, когда ночной гость быстро, не заботясь более о тишине, рванул прочь. Зашелестели ветки, зачавкала сырая земля, послышался звонкий стук, какой возникает при ударе палкой о палку, и стало тихо.
Так что, эта тварь читает мысли? Или ощущает чужое внимание?
Андрей выругался и сменил позу – от долгой неподвижности затекли ноги и вновь заболела спина. Так и проныла до самого рассвета, то ли жалуясь на сырость, то ли сообщая о том, что процесс рассасывания синяка идет ускоренными темпами.
Илья этим утром встал сам: в палатке зашуршало, полог отодвинулся, и из-за него высунулась круглая, слегка опухшая со сна физиономия.
– Доброе утро, – сказал бритоголовый. – Тебя не сожрали?
– Сожрали, – ответил Андрей. – И тебе доброе.
– А, ну-ну… – Илья выбрался из палатки и, зевнув, отправился в сторону от маленького лагеря.
«Ремингтон» прихватить с собой не забыл.
Вчерашний утренний ритуал повторили почти в точности, начиная от попыток разбудить Лизу и заканчивая выходом на шоссе, разве что проделали все на этот раз несколько быстрее.
– Хотелось бы мне обойти этот поселок стороной, – сказал Андрей, оглядывая мокнувшее под дождем Смолино, – но, боюсь, придется туда заглянуть, поискать хозяйственный магазин.
– Зачем? – удивилась Лиза.
– Добыть фонарик. С ним будет получше. А если повезет, то отыщем и книжный, где всякие карты продаются. – Андрей почесал голову: – Был бы умный, подумал бы об этом еще в городе.
Знакомым маршрутом обогнули ров и двинулись по улицам поселка.
Хозяйственный магазин обнаружили быстро – на некоем подобии площади. В центре ее из земли выпирал громадный шар матового стекла, а по поверхности его бегали желтые огоньки.
– Экая хрень занятная! – восхитился Илья. – Но подходить чо-то не хочется!
– Займемся делом, – сказал Андрей.
Грохнул выстрел, раскуроченный замок открылся, а когда дверь отошла в сторону, изнутри хлынул густой смрад, точно они очутились внутри отказавшего неделю назад рефрижератора с мясом. Лиза отшатнулась, Илья зажал нос пальцами, а на глаза Андрея навернулись слезы.
Но даже сквозь них он разглядел двинувшуюся в глубине помещения фигуру и вовремя нажал спусковой крючок. Нечто массивное, красновато-бурое, с растопыренными руками грохнулось на пол, издало глухой рев и затихло.
– Ну и тварь! – прогнусавил Илья. – Типа Франкенштейн, да?
Бывший человек, неведомо как оказавшийся в помещении хозмага, выглядел так, словно с него содрали кожу: обнаженная плоть и испускала гнусный запах. Был он куда больше любого хомо сапиенса и в вышину, и в ширину и мог похвастаться тремя длинными и толстыми хвостами.
– Типа да. Ждите здесь, следите за окрестностями. Я за фонарем, – сказал Андрей и вошел в магазин.