лежит. Эх, люди, люди. Одни в магазин не пустили, другие похитили, третьи проворонили. Четвертые, чего доброго, и пришибить могут. Нет, думаю, раз о деньгах заговорили, не прикончат. Это уже лучше. Куда же они меня везут?
Минут через двадцать остановились. Слышу, дверь какая-то скрипнула. Открывается багажник, и я вижу какой-то сарай. Эти сволочи подъехали так, что мне пришлось прямо в этот сарай и прыгать. Как только я оказался на земле, машина отъехала, а дверь тут же захлопнулась. Под потолком маленькое оконце. Лучик освещает противоположный угол. Вокруг какие-то бочки, ведра, банки из-под краски, тряпье всякое. В общем, вольерчик не из приятных. Таких, наверное, и в японской тюрьме не сыщешь. Похитители стоят под дверью и беседуют. Они и не догадываются, что я все понимаю.
– Куда ее теперь? – спрашивает один.
– Нужно объявление дать, – говорит второй. – В газету. «Продается лабрадор, кобель, дрессированный, недорого». Сразу клюнут.
– А откуда ты знаешь, что он дрессированный?
– Ты че, дурак, что ли? – рассмеялся бандит. – Это же поводырь. Они все команды понимают.
– Нужно, чтобы немного пожил здесь, на даче, пусть обвыкнется. Как ты его сейчас продавать будешь?
– Ну, пока объявление выйдет, прикормим.
Э-э, ребята, не знаете вы меня. Я своих подопечных до гробовой доски не забуду. Так что не питайте иллюзий. Ничего у вас не выйдет. Даже если продадите, я все равно убегу. А покупатель потом приедет и настучит вам по кумполу, как говорил Иван Савельевич. Будет вам потом баблос.
– Слушай, так у нас же ни документов на нее нет, ни родословной, – говорит один.
– Так потому и напишем, что недорого, – отвечает второй. – Скажем, что хозяин умер, так, мол, и так.
– Опасно! – говорит первый. – Ее нужно в другом городе продавать, вернее, даже в другой области.
– Да не гони, – отвечает второй. – Какая другая область, пока продадим, больше бензина прокатаем. Все будет пучком, не сомневайся…
Ушли мои супостаты.
Так, нужно обследовать эту вонючую конуру. Скоты, хоть бы воды оставили. Засунули в каземат, а о том, что мне вода нужна, не подумали. Да что вода, они даже шлейку не сняли. Сволочи! Миролюбивый я пес, доброжелательный, ласковый, но как же я ненавижу некоторых людей. Вы уж меня извините, пожалуйста. Хотя разве это люди? Уверен, вы и сами их людьми не назовете. Какие это люди? Шавки… обыкновенные бездушные шавки.
Глава 7
Итак, у нас появилась надежда. Вот как тут не вспомнишь моего доброго старика. Надежда, говорил Иван Савельевич, умирает всегда последней. А раз есть надежда, вперед, потомок викингов и басков! Дело в том, что пол в этом «супермаркете» (ну, вы, надеюсь, понимаете, почему я назвал свою тюрьму таким отвратительным словом?) земляной. Если вы не знаете, скажу: лабрадор за ночь может вырыть яму метровой глубины. И то, если ему делать нечего. Но мне сейчас не до безделья. Нужно любыми путями вырываться из этого плена. Я за себя не ручаюсь, если утром сюда пожалуют проходимцы, брошусь на них и буду сражаться, как леопард.
Но