если Кира с этой трубки решила позвонить Грише, ну, так, выяснить, как там вуалехвосты, следует быть готовым к тому, что уже через пару часов Бандерас обидится и романтизм любви рухнет до классицизма общей с Гришей квартиры.
Так считали Слава, Гера и Антоныч. Они были Бандерасами.
Но всем отношениям рано или поздно приходит конец. Бандерас – существо летальное. В смысле – мысли его, дыханье и тело непостоянны и имеют эфирные свойства. Год, два – это, как свидетельствует статистика, предельный срок пребывания Киры в чарах настоящей любви. Потом любовь угасает. Но Кира в это не верит. Ей кажется, что это навсегда.
– Потому что Кира – не блядь! – закончил Гера.
– Я убью тебя! – взорлил Гриша.
Поняв, что зашел уже очень далеко в своих экзерсисах, Гера поостыл и объяснил:
– Я вообще. Я просто рисую картину. Ты знаешь, как тепло я отношусь к Кире. Но к тебе теплее! Поэтому, как друг, на твоей стороне!
Слава хмыкнул и потянулся к пиву:
– Я оборжусь, если Кира на самом деле уехала в Ростов к больной тете.
Но все выглядело и впрямь подозрительно. Кира взяла сумку, в нее положила два платья, две пары туфель и кучу нижнего белья. Если учесть, что осталось две недели до Нового года, амуниция убывающей к смертному ложу любимой тети выглядит весьма неестественно.
– Я сегодня же узнаю, куда она уехала, – пообещал Гриша. – Что-то я заволновался. Одно дело развестись, на что я согласен, и другое – когда тебя разводят.
Вечером, когда они собрались в кафе снова, выяснилось, что Кира уехала не в Ростов. Она уехала в Одессу. Так, во всяком случае, значилось на билете, который она приобрела в кассе Киевского вокзала. За два дня до похода к Гарику.
– Может, – робко пробормотал Гера, – у нее там еще одна умирающая тетя?
Гриша поднялся темнее тучи.
– Кажется, тебя провели, старина, – грустно фыркнул Антоныч.
Выйдя из кафе, Гриша почувствовал приток депрессии. Сел в свой «Мерседес», выкатился с парковки, заставил проезжающий мимо «Форд» вылететь на встречную и исчез в потоке.
– Ночью к нему нужно будет зайти, – посмотрев на это, сказал Антоныч. – А то как бы чего не вышло.
Оказавшись в ресторане, в котором они вчетвером праздновали дни рождения и прочие праздники, Гриша упал на стул, едва не опрокинув столик, и позвал официанта.
Начинать в десять вечера с мартини было как-то несерьезно, поэтому Гриша заказал селедочный салат, горячее, литр ананасового сока и двести водки.
Двести водки закончились гораздо быстрее, чем литр сока, поэтому он попросил повторить. Официанты повторили, однако насторожились. Не испугались, а насторожились. По-настоящему страшно было, когда они появлялись вчетвером. Ну а с одним-то Гришей можно было договориться. Здесь хорошо знали, что эти четверо по отдельности были парнями вполне сносными и даже милыми. То же самое представляет собой сера и селитра. Однако стоит их соединить вместе, да