секунды. Обжегшись, как говорится, на молоке, даже генералы дуют на воду…
– Видишь, выгляжу не хуже, чем ты… – Лукьянов поднял перевязанную правую руку и осторожно потрогал левое плечо, где под генеральским погоном тоже явственно выделялась повязка. – Присаживайся, не стесняйся, инвалид.
– Неужели я так плох, товарищ генерал? – выразил я удивление и непонимание, но, признаться, на «инвалида» слегка обиделся и потому позволил себе вольность со старшим по званию. Впрочем, сейчас я уже могу позволить себе вольность с любым генералом.
Николай Владимирович мой тон штатного армейского бодрячка оценил по достоинству и что-то прокряхтел. Похоже, ранения доставляли ему боль. Впрочем, я уже определил на глазок, что ранения легкие и не вызовут последствий, даже если задеты кости.
Лукьянов сразу решил поставить меня на место.
– Плох – не плох, а инвалид, однако. А вот я вполне могу обойтись и без комиссии. Тем более что она, как я понимаю, сама по себе хуже ранения…
– Это только потому, что вы, товарищ генерал, до госпиталя не добрались. Наверное, пробки на дорогах помешали. Повязки здесь накладывали, в медицинском центре?
– Нет, прямо в машине «Скорой помощи». От госпитализации я, памятуя твой пример, благоразумно отказался. Впрочем, у нас свой госпиталь, и там другое отношение к раненым. По крайней мере, наши врачи в полевых условиях после перевязки отправляют раненых в строй. Считают, что долечиваться следует дома. И в этом есть здравое зерно…
Это уж точно – скорее на поправку пойдешь. А вот если врач говорит, что ты смертельно болен, – ты не захочешь, а умрешь раньше отведенного тебе срока. Если врач скажет, что тебе лежать надо, а ходить запрещено, у тебя ноги отниматься начнут. Подсознание заставит. А все потому, что большинство людей привыкли верить врачам, как таксистам. Таксист должен довезти тебя до места без аварии? Должен. И врач должен вылечить. А если таксист с похмелья? А если врач в своем деле дуб дубом? Слишком сложная вещь – человеческий организм, трудно человеку разобраться с тем, что создано Богом…
– Вот потому я и пообещал жене, что даже в поликлинику не пойду, – продолжил Лукьянов. – Она сама мне будет перевязку делать. Пули навылет прошли. Что, кроме перевязки, требуется?
– Врачи скажут – покой, – пообещал я. – До последнего вздоха…
– Жена у меня твоей точки зрения придерживается, Валар. Говорит, если в стране в три раза сократить количество врачей, то в девять раз уменьшится количество больных… Но мы сейчас не об этом. Я уже знаю, что с тобой решила комиссия, и потому спрашиваю прямо: что делать намерен?
– Пенсию оформлять, товарищ генерал, – честно сказал я, хотя понимал, что генерал ждет от меня не совсем такого ответа.
– Это за тебя сделает твое управление кадров. И времени свободного у тебя на пенсии появится гораздо больше, чем ты хочешь. А я вот от своей природной жадности пытаюсь твое время к своим рукам прибрать. Загребущие у меня руки. Не будешь сильно возражать?
А