приоритет коллектива над индивидом. Таким образом получается, что свобода человека на самом деле ограничивается, но это противоречие «идеальный левый» легко разрешает, ссылаясь на то, что «личность раскрывается только в коллективе» и т. п. «Идеальный левый» считает, что государству как «главному коллективу» и одновременно как машине коллективной власти положено регулировать экономику или непосредственно управлять ею и заботиться о благополучии и комфорте граждан. Раз все люди равны, то значит, их коллективы тоже равны, следовательно, нужно защищать маленькие коллективы от больших. Отсюда исторически левая доктрина «права наций на самоопределение», любовь «идеального левого» к различным меньшинствам.
Из левизны вырос либерализм, то есть то, что еще «левее левого». «Идеальный либерал» «освобождает» индивида уже и от коллектива. Таким образом, он более последователен. Как поборник полного и окончательного освобождения, «идеальный либерал» дополняет и даже подменяет равенство равноправием. Он выступает за превращение государства в «ночного сторожа», «поставщика услуг гражданам», ратует за свободный от внеэкономических факторов рынок. Меньшинства «идеальный либерал» тоже любит, но для него скорее любой человек – меньшинство, «имеющее право».
«Идеальный либерал» и тем более «идеальный левый» не отрицают «целесообразность» порядка, однако они никогда не уравняют порядок и свободу.
Культ человека и человеческой свободы отнюдь не исключает человекоубийства ради расчистки пути прогрессу и скорейшего установления «царства справедливости» или, соответственно, «царства свободы». Первый вообще не гуманист. Но кто за последние два столетия пролил больше крови? По-моему, это риторический вопрос.
Родина «идеального левого» там, где ему хорошо, где жизнь организована согласно его представлениям. У «идеального либерала» родины нет, поскольку она ему не нужна. Оба – интернационалисты.
5
Естественно, в жизни «идеальных», «химически чистых» правых, левых и либералов встретить можно нечасто. Одни люди сами толком не знают, чего хотят и во что верят. Другие – сознательные и последовательные эклектики. Третьи просто понимают, что жизнь сложнее любой книжной схемы, и в ней часто востребованы решения, основанные на разных идеологиях. Есть предел, переход которого автоматически исключает человека из правых (левых, либералов), но до этого предела можно и нужно идти на компромиссы, комбинировать, балансировать.
Сразу скажу, что такой предел, по большому счету, каждый устанавливает сам. По-моему, никак нельзя считать правым уверившего, что свобода есть главное и основное, что все люди равны не только перед Богом, но «всегда и везде», и т. п. Можно продолжить эту линию рассуждений, дойдя до совершенно конкретных позиций, к примеру, что правый не может положительно оценивать период 1990-х, и в частности деятельность тогдашних «реформаторов» и ее результаты.
Для человека правых убеждений необходимость принимать отдельные левые или либеральные установки, оценки