выстраивать отношения вне спальни. Оба были слишком сосредоточены на себе, чтобы быть хорошими родителями. В сущности, Амелия и Огги сами себя вырастили.
– Лия, пожалуйста!
– Я правда не могу. Сегодня мне надо быть на заседании «Манро фаундэйшн» и представить свой отчет по Ботсване.
– А ты не можешь перенести его?
Если она сделает это для него, на ее плечи снова ляжет забота об обеих ветвях семейного бизнеса. Амелия выбрала то, что нравилось ей, а Огги взял на себя управление сетью отелей. Ей часто приходилось негласно помогать ему с тех пор, как выяснилось, что Огги не унаследовал деловую хватку их отца.
– Не могу.
– Лия, я все равно туда не пойду. Если ты меня не подменишь, правление может назначить экстренные выборы нового председателя, и тогда у руля не окажется ни одного Манро.
Ее отец очень разозлился бы, если бы они оба пропустили встречу, а Амелия не хотела делать ничего, что могло бы заставить отца вернуться в их жизнь.
– Это нечестно. Ты же знаешь, я не должна управлять обеими организациями. Я не могу, Огги.
– Решать тебе, Лия. Может, будет даже лучше, если бразды правления перейдут к кому-то другому.
– Ты хочешь, чтобы отец вышел из себя? – спросила она.
С родителями Огги связывала странная любовь-ненависть, и в то время как Амелия пыталась сохранить с ними добрые отношения, соблюдая почтительную дистанцию, брат делал все, чтобы они постоянно чувствовали себя немного не в своей тарелке.
Огги тихонько рассмеялся:
– Меня это совершенно не волнует.
Их отец оправлялся от операции на сердце, и Амелия не хотела прерывать процесс реабилитации.
– Хорошо. Но ты должен вернуться к работе ровно через неделю. Если ты этого не сделаешь, я буду просить, чтобы тебя уволили. Я не собираюсь и дальше прикрывать тебя.
– Ты лучше всех, сестренка. До связи, – сказал Огги и отключился.
Каждое утро Амелия бегала в Гайд-парке, а сегодня она особенно нуждалась в пробежке. Огги невероятно хорошо умел расстраивать, но он был ее братом. Она пробежала мимо туристов, следовавших по мемориальному маршруту принцессы Дианы и направлявшихся к Букингемскому дворцу – посмотреть на смену караула чуть позже. Она бежала, стараясь забыть обо всем и наслаждаться звучащей в ушах музыкой.
Амелии следовало бы думать о сегодняшнем дне или запланированном на выходные ланче с отцом, но вместо этого она думала о Джеффе Девоншире. У него была та задумчивая привлекательность, которая напомнила ей мистера Дарси из «Гордости и предубеждения» Джейн Остин. По правде говоря, ей казалось интересным то, что выходец из аристократических кругов все еще подходит под стандарты более чем столетней давности, однако, поразмыслив над этим, она рассмеялась. Мужчины не изменились с тех пор: женщины были объектом их капризов тогда, остались им и сейчас. Психиатр, к которому мать отправила Амелию, когда ей исполнилось тринадцать, сказал, что у нее проблемы с отцом, и это до сих пор было так. Она всегда пыталась