Александр Сивинских

Гончий бес


Скачать книгу

Потому что я, при абсолютной внешней и внутренней человекообразности, сапиенс несколько другого вида. Монстр, мутант, шутка природы – называйте, как нравится. Жерар, когда злится, ругает меня короедом, перфоратором или проходимцем. Ну а мне нравится называть себя комбинатором. Потому что так оно и есть. Я – существо, обладающее способностью диффузной комбинаторики. Или транспозиции. То есть прохождения сквозь преграды.

      Например, такие, как эта стена.

      Кирпич вообще один из моих любимейших материалов, сразу после дерева. Пробить его будет даже приятно. Опасность напороться на КД-контур ничтожна. К моему счастью, существование людей, способных просачиваться сквозь материальные тела, до сих пор считается фантастикой, притом низкосортной. Поэтому и контрдиффузными контурами (на жаргоне – КДК) оборудованы очень редкие помещения. Но если даже металлическая сетка, сквозь которую время от времени пропускается электроток, всё-таки вмонтирована в стену, я определю это одним пальцем, не бросаясь на проволоку голой грудью.

      В общем, условия были самые подходящие. И всё-таки тревога меня не оставляла.

      Размышления об её причинах были прерваны истошным взвизгом Жерара:

      – А-а-а-а! Да! Да! Пеналь! Оле, Россия! Сейчас или никогда!

      – Ты о чём? – удивленно спросил я.

      Бес осёкся и похлопал лапкой по iPod-у:

      – По радио только что передали. Пенальти в румынские ворота. Сейчас можно хоть взрывать эту стену, хоть бульдозером ломать. Охранник и ухом не поведёт. Поэтому – вперёд, комбинатор!

      Последние слова он пролаял голосом, в котором не осталось ничего человеческого. Собачьего, между прочим, тоже. В утробном рычании смешался вой проглотившего серебряную пилюлю оборотня, хрип загарпуненного кашалота, лязг танковых гусениц и прочее в том же духе. Это был настоящий адский рык, напитанный инфразвуком. Рёв взбесившегося демона, приказывающего грешнику прыгать в котёл с кипящей смолой.

      Он подстегнул меня сильнее плети.

      Шагнув к зданию, я возложил ладони на светящуюся картинку. Кирпичи были холодными и шершавыми. Мне потребовалась секунда, чтобы сконцентрироваться.

      А потом я напрягся и погрузил руки в стену. По локоть. Неприятного пощипывания в пальцах, которое сигнализирует о работающем КДК, не ощущалось. Я коснулся преграды обнаженной грудью, выдохнул, и наконец нырнул в стену целиком.

* * *

      Чувство было примерно такое же, какое наступает, когда из жаркой парилки выскакиваешь на улицу и падаешь ничком в сугроб. Пробиваешь корочку наста, а под ней – глубокий крупитчатый снег. Удар, мгновенный температурный ожог, одновременно болезненный и приятный, а затем уколы тысяч снежных кристалликов и растущее ощущение напитанного силой и здоровьем тела, способного одолеть любое препятствие.

      Я продвигался вперёд. Обоняние и слух не работали, зрение улавливало лишь иллюзорное скольжение радужных пятен-амёб. Толщина кладки вряд ли составляла более полуметра, но мне казалось, что путь