сиденья автомобиля. Ей было противно, что нужно пожать Волку руку – так велела мама. Но в конце концов Офелия все-таки вылезла наружу. Нельзя же оставлять маму с ним одну! Офелия прижимала книги к груди, словно щит из бумаги и слов.
– Офелия. – Волк вытолкнул ее имя между тонких губ, как будто нечто такое же сломанное, как ее мама, и уставился на протянутую навстречу левую руку.
– Не та рука, Офелия, – тихо проговорил он. – Запомни.
Его черные кожаные перчатки скрипнули, когда он стиснул руку Офелии, словно капкан браконьера. И сразу повернулся спиной, словно уже забыл о ней.
– Мерседес! – окликнул он девушку, которая помогала солдатам разгружать машину. – Забери багаж!
Мерседес была худая и бледная, с волосами цвета воронова крыла и большими темными глазами. Офелия подумала, что она – как принцесса, переодетая крестьянкой. Или, может быть, колдунья. Только Офелия не могла понять, добрая или злая.
Мерседес и солдаты отнесли мамины чемоданы в дом. Офелии он показался грустным, каким-то потерянным, словно тосковал по тем временам, когда на мельнице мололи зерно. Сейчас вокруг замшелых каменных стен толпились солдаты, как саранча. Палатки и военные грузовики заполонили все пространство двора между конюшней, амбаром и самим домом – бывшей мельницей.
Серые шинели, печальный старый дом и лес, полный теней… Офелия так тосковала по родному дому, что трудно было дышать. Но и там не дом, потому что там нет папы. Слезы подступили к глазам, и тут Офелия заметила, как между сваленными в сторонке мешками сверкнули на солнце прозрачные крылышки, словно сделанные из тончайшего стекла.
Это была фея.
Офелия, забыв свои беды, бросилась за ней, а фея полетела прямо к роще за мельницей. Крошечное создание мчалось так быстро, что Офелия на бегу споткнулась и выронила книги. Пока она их поднимала и отряхивала обложки, фея присела на ствол ближайшего дерева.
О да, она должна дождаться девочку. Обязательно нужно, чтобы девочка последовала за ней.
Погодите… Нет! Девочка снова остановилась.
Офелия рассматривала огромную каменную арку, вдруг возникшую между деревьями. От арки в обе стороны тянулись древние стены, а сверху смотрела рогатая голова с пустыми глазами и раззявленным ртом, будто хотела проглотить весь мир. Под взглядом этих глаз все исчезло: мельница, солдаты, Волк, даже мама Офелии. Полуразрушенные стены словно звали: «Входи!» Чуть ниже головы виднелись высеченные в камне полустертые буквы, но Офелия не знала, что они означают.
In consiliis nostris fatum nostrum est, гласила надпись.
«В нашем выборе – наша судьба».
Фея исчезла. Офелия шагнула под арку, и на нее легла холодная тень. «Вернись!» – предостерегало какое-то неясное чувство, но она не вернулась. Иногда надо слушаться, а иногда – нет. Впрочем, вряд ли у Офелии был выбор. Ноги шли сами собой. Проход за аркой скоро стал таким узким, что Офелия, раскинув руки в стороны, могла дотянуться до обеих стен. На ходу она вела пальцами по изъеденному временем камню.