подошла поближе, изучила тщательно выведенную подпись в нижнем углу. Так аккуратно мог расписаться только ребенок, поняла она прежде, чем увидела дату.
Да, маленький мальчик нарисовал свой родной дом. Ему хватило таланта и проницательности, чтобы передать карандашом ценность этого понятия, его тепло и стабильность.
Дрю не могла больше злиться на него. Он может быть идиотом с огромным водяным ружьем, но он добрый человек. И если искусство – отражение личности художника, он необыкновенный человек.
Ориентируясь на звук голосов, Дрю прошла на кухню. Еще один семейный центр притяжения. Корабль, управляемый женщиной, серьезно относящейся к приготовлению пищи. Длинные рабочие столы, ослепительно белые с веселой красной отделкой, заставлены блюдами и мисками с едой.
Сет и Анна стояли, едва не соприкасаясь головами, Сет обнимал Анну за плечи. Анна распаковывала очередное блюдо.
Любовь. Дрю чувствовала поток любви, исходящий от них, стихийный, уверенный поток. Снаружи не утихал гомон, люди входили и выходили через кухонную дверь, но эти двое оставались маленьким островком любви, родственных уз, всегда так привлекавших ее.
Расчувствовавшись, Дрю улыбалась, глядя на них…
От огромного холодильника с очередным блюдом в руках отошла женщина, видимо, Грейс.
– О, Дрю! Давайте сюда ваши вещи.
Грейс отставила блюдо, Анна и Сет обернулись, и Дрю пригасила свою улыбку до вежливой. Пусть художнику удалось смягчить ее сердце, но идиот так легко не отделается.
– Спасибо. Вообще-то они лишь влажные. Больше всего досталось блузке…
– Больше всего досталось мне. – Сет сделал шаг к Дрю. – Мне очень жаль. Не пойму, как принял вас за подростка…
Ее взгляд смог бы с десяти шагов заморозить пруд.
– Давайте порешим, что я оказалась не в то время и не в том месте, и покончим с этим.
– Нет, место очень правильное было. – Сет поднес к губам ее руку, по его мнению, чарующим жестом. И, черт побери, он не ошибался. – И очень правильное время.
Кухонная дверь распахнулась, пропустив Джейка.
– Сет, крабы готовы! Тащи во двор свою задницу. Папа велел.
– Джейк!
Тот взглянул на мать, невинно хлопая ресницами.
– Я всего лишь посыльный. Мы умираем с голоду.
– Держи. – Анна сунула ему в руки блюдо, а в рот – фаршированное яйцо. – Неси. Потом возвращайся, дверью не хлопай и извинись перед Дрю.
Джейк заурчал с набитым ртом и исчез за дверью.
– Он не виноват, – заступилась за парня Дрю.
– Виноват. Если не в этом, то обязательно в чем-нибудь другом. Хотите вина?
– Да, спасибо. – Сбежать явно не удастся. И, если честно, ее заинтересовала семья, живущая в доме, нарисованном юным художником. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Берите что угодно и несите во двор. Пора кормить голодный народ.
Дрю взяла миску капустного салата, Сет схватил какое-то блюдо и распахнул перед ней дверь.
Когда