сбежал бы прочь из этого дома, без оглядки, как убегают от верной смерти. Но сейчас он не мог отступить. Его пальцы еще помнили холод кожи Ишки, а в жилах кипел гнев. Сигмон ла Тойя, курьер второго пехотного полка, не желал отступать.
– Позови ее, – потребовал он. – Позови! А не то...
– А не то – что? – переспросил Фаомар, и в его глазах отразилось пламя свечей. – А не то ты позовешь сюда толпу крестьян, вооруженных вилами и факелами? Это многоглавое орущее чудовище, лишенное разума, которое уже один раз растерзало мою дочь? Так?
Маг вскинул руку, и Сигмон взмахнул мечом, выплескивая все напряжение, скопившееся за эту безумную ночь в его теле. Рука распрямилась, как атакующая змея, нанося смертельный удар... И все же он промахнулся.
Фаомар отшатнулся в сторону, и клинок рассек лишь воздух. Сигмон прыгнул на стол, попытался зацепить мага ногой, но тот ловко ухватил курьера за сапог. Сигмон упал со стола, кувыркнулся через голову и вскочил на ноги. Разворачиваясь, он вскинул меч для нового удара, но, получив удар в грудь, такой, что захрустели ребра, влетел спиной в деревянный шкаф. Тот разлетелся в щепки, и на курьера градом посыпалась фарфоровая посуда. От удара перехватило дыхание, помутнело в глазах, и Сигмон тяжело осел на пол.
Маг стоял у стола, вытянув вперед руку и указывая на курьера длинным тонким пальцем. Его глаза пылали, как раскаленные угли, а растрепанные волосы стояли дыбом, как шерсть на загривке озлобленной собаки. Сигмон застонал и попытался поднять саблю, чтобы опять защититься от страшного взгляда, но рука дрогнула и не подчинилась.
– Будь ты проклят за то, что напомнил о моей боли, – процедил колдун. – Надо было сразу так поступить. Да, именно так.
Сигмон попытался встать, но тело не слушалось. Ноги не шевелились, а руки только вздрагивали.
– Иди сюда, – велел маг и сжал руку в кулак.
Тотчас незримая сила потащила курьера по полу, волоком, как мешок с зерном. Он чувствовал, как сила Фаомара сжимается вокруг него, давит на грудь кузнечным прессом, мешает дышать. Сигмон захрипел.
Остановился он у самых ног колдуна. Тот наклонился над пленником, откинул седую прядь.
– Все вы одинаковы, – бросил он прямо в лицо Сигмону. – Вы все одержимы жаждой убийства. Но я не такой, нет. Я не буду отнимать твою никчемную жизнь. Ты послужишь науке. Великой науке магии, о которой такие, как ты, не имеют ни малейшего представления...
Сигмон снова захрипел, чувствуя, как от ужаса останавливается сердце, но не смог даже закричать. Маг распрямился, шагнул в сторону, и Сигмона снова потащило по полу. Он следовал за колдуном, словно тот волок его на веревке – на невидимой веревке, что крепче стальной цепи. Парализованный курьер видел лишь темный потолок, но не сомневался, что его тащат в подвал. Он кричал от ужаса, но горло издавало лишь жалкий хрип. Ужас нахлынул с новой силой, сковывая движения надежней заклятий. Подвал колдуна! Нет, лучше смерть. Сигмон страстно желал смерти, хотел, чтобы колдун сжег его дотла и, как было обещано, развеял пепел по дому. Но в этом ему было отказано. Ему