не известно.
– Я только… – вмешивается Быстров-младший.
– Не перебивайте! – рявкает судья. – Иначе я вынужден буду удалить вас из зала. Отвечайте на поставленные вопросы. Обвинитель, вы когда-нибудь сформулируете нормально вопрос?
Обвинитель слегка растерян, но бодрится.
– Скажите, свидетель…
– Протестую, ваша честь! – вскакивает обвинитель. – Это опять подсказка! Он говорит ему «скажите», хотя только что мы убедились, что свидетелю нечего сказать!
– Протест принимается, – говорит судья. – Свидетель, вы можете остаться в зале или подождать в коридоре. У обвинения есть еще свидетели?
– Да, ваша честь. Я прошу вызвать жену моего клиента Светлану Петровну Быстрову.
Светлана на трибуне.
– Ваша честь, я подтверждаю, что моего мужа собираются убить.
– Протестую, ваша честь! – кричит защитник. – Показания не по существу дела!
– Протест принимается, – кивает судья и разъясняет Светлане. – Иск вашего мужа сформулирован следующим образом: такие-то и такие-то представители государства хотят его убить. Хотят, а не собираются. Собираются или нет – другой вопрос. В заявлении указано – хотят. Улавливаете разницу? И наша задача выяснить, хотят или не хотят. А собираются или нет, это предметом сегодняшнего разбирательства не является.
– Они хотят! А этого делать нельзя! Потому что он хороший, добрый, умный человек!
– Свидетельница! – прерывает судья. – Я вынужден вас удалить за оскорбление суда и явную дачу ложных показаний!
– Но чем… Как? – растеряна Светлана.
– Сказав, что ваш муж хороший, добрый человек, вы намекнули, что присутствующие, и в том числе я, нехорошие и недобрые люди. Это оскорбление. При этом ваш муж не может быть умным, потому что умный человек никогда не подаст в суд на государственные органы. То есть это явная ложь с вашей стороны. Прошу вас покинуть зал заседаний!
Светлана, плача, идет к двери. Судья смотрит на ее фи-гуру.
– Секундочку!
Она останавливается с надеждой.
– А вы что вечером делаете?
– Я?.. Не знаю… Я…
– Телефончик в приемной оставьте, я позвоню.
Светлана, вконец растерявшаяся, выходит.
– Ну что ж… – говорит судья.
И тут звонит телефон, он берет трубку. Слушает. В зале переговариваются.
– Тихо! – кричит судья. И в трубку: – Да. Конечно. Конечно. Без вопросов. Спасибо.
Кладет трубку.
И:
– Мое решение таково: обвиняемый, несомненно, виновен. Я вас имею в виду, – указывает он на Быстрова.
– Я истец!
– Мне лучше знать, кто вы. Вы обвиняетесь в клевете, подрыве государственного строя и организации заговора.
– Какая же клевета? Меня убить хотят!
– Никто вас убить не хочет – и мы этот вопрос уже прояснили! Собираются – да. В силу необходимости. Но это не значит, что хотят! Они не хотят, они вынуждены. А вы обвиняете, что хотят! Это клевета. И