Заставили ждать пятнадцать минут под сбивчивую игру воспитателя на фортепиано. Полагалось петь. Дети пели. Майя не сводила глаз с экрана, на котором расцветали картинки.
Вот замолчала последняя нота, Валя утомилась тянуть за нос Сашу, воспитательница Башмакова отвлеклась от сплетен об охраннике Рязанцове, погасли торопливо три лампочки старосоветского накаливания. Nachinalos'. Задергалась картинка. Зарябил звук, с усилием захватывая пространство от Бербанка до Москвы, и проявился африканский король. Симба родился, Муфаса умер, Скар узурпировал, Тимон и Пумба танцуют и едят жуков, Симба король, и замыкается круг жизни. Неизведанные звуки, поэтичные герои! Майя застыла на месте, наблюдая в который раз гальванически оживлявшие кадры. Не замечает, что надо выйти с воспитательницей в туалет. Не замечает, что пора, и через секунду тело победит сознание. Желая отсрочить хоть на миг потерю, ерзает на стуле, коленки трутся друг о друга, юбка съезжает набок. Симба-победитель огласил победным рыком долину прайда, и неудержимыми ручьями хлынула из Майи вода, заливая колготки девочки-соседки, старый линолеум, стулья и брошенный на пол конфетный фантик.
Под крик детей загорелся свет, комкая, свертывая излучение телеэкрана, разъяренный вопль воспитателя пронизал помещение. Кто-то продирается сквозь ряды и хватает Майю за запястье, стиснув кость до кровоподтеков, встряхивает и тащит прочь. Незнакомые слова на «х» и «б» скандируют, как образовательные слоганы. Взлохмаченная уборщица Лида вылетела с ведром и тряпкой из подсобного помещения, и отчаяние, стыд, возмущение, уксусное желание спрятаться и соленое как кровь – побить усмехнувшихся – погибают в извилинах памяти. На нее в упор смотрел, недоверчиво, странно – тот самый мальчик.
3. I'm ashamed that you came out of my body
Майя проживала на отданной советским труженикам площади с теткой и ее вторым мужем, не зная, даже после сотен вопросов и угроз, кто ее настоящие родители. Арина Владимировна, названная в честь няни Пушкина, родилась в Сибири, но никогда не рассказывала, что произошло в глухой деревне, из которой она вывезла Майю через 5 месяцев после рождения. Арина всегда ходила в платке, высокая, угловатая, похожая на деревянную статую. Воспитание пятиклассников в соседней школе, концерты классической музыки в консерватории и воскресные службы были главными ее развлечениями. Муж Арины Сергей, жизнерадостный пятидесятилетний коммунист, энтузиаст и фанат советских самолетов, владел внушительной технической библиотекой и душами двух аспирантов в МАИ.
Сергей и Арина муштровали Майю каждый по-своему, поднимая ночью с лекциями тайком друг от друга, стараясь вырастить из нее лучшего представителя старого мира в распадающейся по частям российской действительности. Контроль был невыносим и шизофреничен. В три года Майю отдали в кружок рисования, в четыре – на балет, в пять – играть на фортепиано и отрабатывать балетные па в доме культуры на другом конце Москвы, в шесть – в клуб подготовки одаренных детей к школе, а в семь она поступила без экзаменов