вокалом, который напомнил Еве пение ее подруги Мэвис. Пол был выложен сине-голубыми плитами, и казалось, будто идешь по воде. Вдоль южной и северной стен стояло несколько компьютеров. На диване валялась сваленная в кучу одежда, на журнальном столике лежали виртуальные очки и две банки из-под пива, рядом стояла вазочка с солеными орешками и еще три банки пива.
Обнаженное тело Дрю Матиаса свисало с крюка синей стеклянной люстры в петле из скрученных простыней.
– Черт возьми! – выдохнула Ева. – Сколько ему было, Рорк, лет двадцать?
– Не больше, – ответил Рорк, глядя на мальчишеское лицо Матиаса. Оно было багровым, глаза выпучены, рот расползся в зловещем оскале. Что за предсмертное видение так страшно его развеселило?
– Ладно, посмотрим, что нам удастся сделать. Лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка, ведет это дело до прибытия полиции из Гамильтона. Причина смерти пока не ясна. Погибший Дрю Матиас, отель «Олимпус», комната десять тридцать шесть…
– Подожди минутку, – сказал Рорк. Он уже привык к тому, как в одно мгновение она превращается из женщины в лейтенанта полиции. – Я хочу его снять.
– Пока не надо. Ему уже все равно, а я должна все зафиксировать на видео. Вы что-нибудь трогали, Картер? – спросила она, обернувшись к двери.
– Нет. – Он утер ладонью рот. – Я открыл дверь, вошел… И увидел его. Я… просто стоял – не знаю сколько, минуту, наверное. Я сразу понял, что он мертв.
– Вы лучше пройдите в свою комнату, – сказала Ева. – Полежите пока там. Мне надо будет с вами поговорить.
– Хорошо.
– Никому не звоните, – велела она.
– Не буду.
Ева подошла к двери, закрыла ее и посмотрела на Рорка. Их взгляды встретились. Она знала, о чем он подумал. О том, что некоторых людей – таких, как она, – всегда преследует чужая смерть.
– Что ж, начнем, – сказала Ева.
2
Врача звали Ванг, и он, как большинство врачей, работавших на курортах, был уже немолод. Он давно мог выйти на пенсию, но, как и многие другие его коллеги, предпочитал эту необременительную работу – лечить синяки и ссадины, давать таблетки от похмельного синдрома, время от времени проводить диспансеризацию персонала.
Однако труп он был способен распознать с первого взгляда.
– Мертв, – решительно заявил Ванг. Голос у него был чуть надтреснутый, с легким, почти неуловимым акцентом, лицо – желтоватое, испещренное сетью морщин, голова – лысая и блестящая, напоминающая бильярдный шар из пожелтевшей от времени слоновой кости.
– Это я и сама поняла. – Ева устало потерла глаза. Ей впервые пришлось столкнуться с курортным врачом, хотя слышала она о них немало. Они терпеть не могли, когда к их немногочисленным обязанностям прибавлялись какие-то новые. – Меня интересует время и причина смерти.
– Смерть от удушения. – Ванг дотронулся длинным узловатым пальцем до посиневшей полосы на шее. – От самоудушения. А время смерти – между десятью и одиннадцатью вечера. Сегодняшнего.
– Благодарю вас, доктор. – Ева не смогла