а то наша встреча растянулась бы совсем уж до самого вечера. Я столько не просплю!»
– Я пришел к вам, потому что дело, о котором пойдет речь, не просто секретное. Оно – сверхсекретное! Я еще раз подчеркиваю, Танечка, – сверхсекретное!
«А я не просто человек, я – сверхчеловек! Пришелец из космоса! Сам Господь Бог, наславший мор, – никак уж не меньше», – мысленно продолжила я про себя супертаинственную фразу моего посетителя, тем временем с сонной улыбкой разглядывая воробья, который как раз сел на подоконник и бойко зачирикал о чем-то своем, весеннем. Слава богу – не великом.
Обычно, когда мне приходится заниматься утром делами слегка с похмелья и все еще под впечатлением от ночных ласк, вывести меня из себя бывает очень сложно. В такие минуты я бываю спокойной, как бронетранспортер, и испытываю приятное умиротворение – во всем теле и в голове.
Коньяк вчера был славный, а Сергей – тот на сей раз просто превзошел самого себя! Все время горячо шептал в ухо: «Танечка, Танечка…»
– Танечка, я пришел именно к вам, потому что через надежного человека получил сведения, что именно вам можно доверить столь секретное дело и не опасаться при этом за утечку информации. Но прежде всего вы должны пообещать, что никогда, ни под каким видом никому не расскажете о том, что сейчас услышите от меня, – произнес Адам Егорович, поправляя очки, съезжающие на нос.
«Могила», – чуть не ответила я своему патетически настроенному клиенту, которого слушала вполуха, вспоминая, как ни с того ни с сего Сергей вдруг начал брызгать на мое голое тело коньяком «Хенесси», приговаривая, что такой коньяк требует, чтоб его смаковали, а ему будет гораздо приятнее делать это таким образом. Забавный он все-таки парень, мой Сережа! Нестандартный парень!
– Да, конечно, – ответила я рассеянно не менее забавному человеку, который все еще продолжал сидеть напротив и глядеть на меня во все свои громадные, многократно увеличенные очками глаза. – Информация, полученная от клиента, – коммерческая тайна, и, следовательно, тайна для кого бы то ни было, кроме меня. Этот закон я никогда не нарушаю.
– Вот и славно! – обрадовался Адам Егорович. – Я не буду брать у вас письменного подтверждения ваших слов. Хотя, по идее, надо бы, но, с другой стороны, я даже не знаю как. Но все же хорошо бы…
«Вот еще, – подумала я сердито, – чего захотел! Ему теперь от меня еще и какие-то письменные обязательства понадобились? Мало у него, что ли, в портфеле других бумажек? Ходит по всем офисам, квартирам и собирает до кучи. Может, у него хобби такое – справки коллекционировать? Нет, точно чокнутый. Пора гнать…»
– Может быть, вы сразу возьмете с меня еще подписку о невыезде? Или даже о невыходе из собственного дома? – спросила я без особой любезности, решив больше не нянчиться с безумцем.
Но Адам Егорович словно что-то сам прочел уже на моем лице и сразу же замахал обеими руками, давая понять, что хотел бы отменить и поймать в воздухе последние свои слова, которые не должны были вырываться наружу.
–