ее нерастраченную нежность и потребность в ласке. Если бы он позволил ей обнять его и обнял ее в ответ!
– Не плачь.
Она не замечала, что слезы струятся по ее щекам.
– Как я могу не плакать, когда ты числишься в беглых преступниках? Должен снова покинуть дом? И когда я хочу обнять тебя, прикоснуться к тебе, ты не даешь сделать этого. Ты никогда больше не вернешься?! Посмотри, на кого ты похож. – И она снова заплакала.
– Не надо, Эль.
Слезы сразу перестали литься. Как давно он не называл ее этим привычным когда-то, уменьшительным именем, которое сам придумал. И ей захотелось невозможного – увидеть вновь его улыбку, с которой он когда-то смотрел, когда не сердился на нее. Она не шевелилась и все еще держала у его щеки руку; и в его пустых глазах вдруг зажегся огонек, или это сверкнула слеза?
– Граф не поможет. И Девлин тоже. Они не смогут. Ты должна это понять. – Теперь он говорил спокойно.
– Нет! Я все понимаю. И Девлин может тебе помочь. Он никогда не станет уклоняться от помощи брату, он не трус. Он так скучает по тебе. Почти как я.
– Я убил английского солдата, – оборвал он ее, – был суд, меня признали изменником, никто не может мне помочь. Я покидаю страну завтра.
Если бы он ударил ее со всей силы, она меньше была бы ошеломлена. Он уезжает завтра? Она пошатнулась, и он протянул руку, чтобы поддержать ее.
Его сильная, большая, так хорошо знакомая рука накрыла ее руку, как бывало много раз. Но теперь прикосновение вызвало другое чувство, пронизавшее все ее существо, это было прикосновение мужчины, для которого она готова на все. Она хотела стать его женщиной. Выбора нет – она последует за ним.
– Сядь, тебе, кажется, плохо, ты упадешь.
Он прекрасно знал, что она никогда в жизни не падала в обморок. И не обратила внимания на его слова.
– Когда отплывает твой корабль?
Он опустил черные густые ресницы, спрятав глаза, и, отпустив ее руку, повернулся к ней спиной.
– Когда? – требовательно снова спросила она и встала так, чтобы видеть его лицо.
– Завтра ночью. – Наконец он посмотрел на нее прямо, и она увидела в его глазах жалость.
Он ей лгал. Но нет, не может быть, ведь он никогда в жизни не лгал ей. Ему надо спрятаться до отъезда. Потом она поедет с ним.
– Я еду с тобой.
Он взглянул удивленно.
– Но ты выходишь замуж.
– Я еду с тобой, и ты меня не остановишь! – сказала она с тихой яростью. Он уже однажды покинул ее, и больше она не позволит ему этого.
Они долго смотрели в глаза друг другу.
Наконец он твердо сказал:
– Нет, ты выходишь замуж. Твоя свадьба завтра.
И впервые после появления Шона она подумала о Питере. Как она собирается поступить с Питером? Теперь она не может выйти за него.
– О чем ты думаешь?
– Ты все еще можешь угадывать, о чем я думаю?
– Возможно, – поколебавшись, согласился он.
Она искала его взгляд, но он упорно не желал смотреть на нее.
– Тогда ты должен знать,