непорядочные наемники…
– Они не отрабатывают свои деньги?
– Отрабатывают, – признал отец. – И даже с лихвой. Но, когда перед ними встает выбор – доллары или интересы их родины, – они выбирают второе. Странные люди…
– Ну, мне он нужен в Африке, а не в России, – усмехнулся Фред.
– В свое время позиции русских в Африке были очень сильны… – как бы невзначай заметил отец.
– Сейчас другая Россия! – отмахнулся Фредерик. – Можно сказать, что такой страны вообще нет. Ее внешнюю и внутреннюю политику определяют Вашингтон, Лондон и Тель-Авив.
С этими словами Фред отправился в свою комнату.
– Может, и определяют… – глядя вслед сыну, Рассел-старший покачивал головой и приговаривал себе под нос: – Может, и страны нет. Вот только русские остаются русскими…
Глава 1
1
Человек уходил от погони. Тихо уходил. Не визжали покрышки автомашин на крутых виражах, не гремели выстрелы, не отсвечивали прожекторами вертолеты. Да и самой погони, собственно, заметно не было.
Однако беглец знал, что она идет по следу. Кольцо облавы постепенно сжимается, и рано или поздно его настигнут. Против него сейчас работали мастера, профессионалы самого высокого класса. Значит, они добьются своего. Это только вопрос времени. И беглец, путая следы, выигрывал время, выигрывая тем самым право на жизнь.
У него не было лица и имени. Точнее, десятки имен и десятки… Не лиц – личин. Для придания большего драматизма ситуации, в которой он оказался, можно было бы многозначительно сказать, что он даже не помнил своего настоящего имени. Но это было бы ложью. Он помнил. И имя, и однажды данную им клятву верности. Вообще много чего помнил – специально тренированная память не уступала в объеме и в скорости обработки данных современному компьютеру. И именно эти бережно хранимые в самых глубинных закоулках мозга воспоминания подталкивали его к бегству. Он не мог остановиться – это стало бы предательством. И сдаться не мог. Уж слишком важным было то, что он узнал. И теперь он не принадлежал себе. Просто выступал в роли носителя информации, этакой ожившей флешки, которая непременно должна была дойти до назначения.
Сейчас у него не было ни имени, ни национальности – ничего. Просто Беглец – именно так он себя ощущал. И этот внутренний настрой помогал ему полностью мобилизовать все свои силы, знания и опыт для решения одной, особо остро стоящей перед ним на данный момент задачи.
По собственным расчетам, он выигрывал у погони почти двое суток. И используя это время, уходил к югу. В такой уж стране ему «повезло» оказаться. Покинуть ее можно было только морем или по воздуху. Воздушный путь был для него закрыт – в аэропортах слишком жесткий контроль. Его вычислят тут же, у трапа.
Морем… Пассажирский рейс отпадал по тем же причинам – контроль, списки пассажиров… Устроиться судовым механиком – это была одна из его личин – не получится: профсоюзы жестко контролировали трудоустройство, предоставляя освобождающиеся места в первую очередь плательщикам взносов. А он таковым не являлся… Значит,