и вой, и много чего… – эта обезьянка и светлые воспоминания.
И когда Кира, рассказывая, как переживала за него, не упомянула, что приходила в больницу и передала этот подарок, Николай почувствовал разочарование и недоумение. Словно его обманули. Это странно, наверное, звучит, но обезьянка ассоциировалась у него только с Кирой, со всем лучшим, настоящим, во тьме отчаяния и боли он подсознательно цеплялся за самые сильные и счастливые воспоминания, как за точку опоры.
А выяснилось, что это не от нее! Неприятное ощущение! Как будто обманули в чем-то очень значимом.
– Кира, – тихо позвал Коля, не успев и сам сообразить, что делает.
– Да? – чуть помедлив, ответила она.
– Ты приходила ко мне в больницу? Ну, тогда? – И напрягся в ожидании ответа.
– Да, – еще раз помедлив, ответила Кира.
– Та обезьянка была от тебя?
– Да, – в третий раз сказала она, – и букет васильков.
– И записка, – растекся улыбкой Николай, – «с молитвой о тебе».
– Да, – повторила она.
«Все правильно!» – подумал Коля, чувствуя, как теплой волной прокатило по телу расслабление.
Ожидая родителей, Крайнов позвонил Славе, который работал на местном областном телевидении оператором и был заядлым охотником и рыбаком. К Николаю Слава относился чуть ли не как к гуру – с восторженным почитанием.
– Слав, привет, не разбудил?
– Что вы, Николай Алексеевич! – обрадовался Слава.
– Вот и хорошо. У меня к тебе просьба, Слав.
Он изложил суть проблемы, дал телефон Киры, чтобы они могли сами обсудить все детали, и напоследок поинтересовался:
– Слав, сколько это будет стоить?
– Да вы что, Николай Алексеевич! – возмутился Слава – Ничего не надо, Верочка, наш ответственный редактор, из этого еще новостной репортаж сделает!
– Ну, хорошо, – порадовался он такому решению. – Если возникнут какие-то вопросы с Кирой Васильевной, ты звони мне. – И махнул рукой, увидев выходящих из зала прилета родителей.
– Да все сделаю в наилучшем виде! – бодро пообещал Слава, и они попрощались.
Дорога, как и ожидалось, была сложной, снегоуборочные машины только выезжали на трассу, не особо и торопясь разгребать последствия стихии. Николай вел машину осторожно, но скорость держал приличную. Родители что-то весело рассказывали, но он не слушал, улыбался воспоминаниям.
Утром, когда запел будильником его сотовый, Кира поднялась вместе с ним:
– Я приготовлю тебе завтрак, – пообещала она, шурша чем-то в алькове за ширмой.
– Не надо, Кир, ты отдыхай, я умоюсь и пойду. Перекушу в аэропорту, – предпринял попытку остановить ее Николай.
– В аэропорту невкусно, – возразила она и вышла из-за ширмы.
Он не удержался – расплылся в улыбке, так мило она выглядела. Розовенькая ото сна, с небрежно закрученными в пучок волосами на затылке, с непокорными пушистыми прядками, обрамлявшими лицо, одетая в длинное мягкое домашнее