приказам Наблюдательницы, отбирал Торл. Впрочем, чтобы дело шло быстрее, к нему присоединились и Хранительница с Кнетом.
Времени на это ушло немало, но почему-то Джарсин не разозлилась, может быть, потому, что ей самой после всего этого требовалось немного восстановиться. Она обнаружила это с удивлением, прежде она бы не радовалась этой передышке. Но до смерти Камня все было по-другому, она не знала наверняка, в каких именно частностях и особенностях, но все равно ощущала – прежде было иначе.
В зале перед ней осталось почти два десятка смертных. Кстати, старенького генерала тоже увели, зато молодой остался, и он даже пробовал размышлять – это Хранительница видела совершенно отчетливо. Он думал, вот если бы его солдат обучили этому искусству, они все, рыцари Ордена, могли бы применять это умение против настоящих врагов на поле боя. Это Наблюдательнице, конечно, понравилось, она решила, что Колотун должен сменить изжившего свое время и свою службу старичка-гоблина.
– Теперь ты, – обернулась она к Торлу. И еще посмотрела на Хранительницу. – Ванда может помочь, если у тебя не хватит умения.
У Торла, как у обученного простым магическим задачам, была одна страсть. Он любил играть в лабиринты, и умел вызывать у смертных очень точные ощущения того, что они в этих лабиринтах находятся. Советник понял, кивнул и, почти как Джарсин незадолго до этого, собрался, произнес несколько заклинаний и бросил в рыцарей впечатление о довольно головоломном лабиринте.
Эти смертные как стояли в зале перед Джарсин, так и остались стоять, но в своих ощущениях они мигом очутились в лабиринтах, наполненных смертоносными ловушками, которые следовало пройти.
Следить за этим было бы даже любопытно, если бы для Наблюдательницы эти ходы, подземелья и ловушки не были… слегка примитивны. Она видела, как кто-то из рыцарей, кажется, тот, что явился в сыром плаще, условно погиб на простой ловушке выдуманного Торлом подземного потока, увлекшего его в совершенно закрытое глубокое озеро, из которого не было выхода. Видимо, он при жизни боялся воды, боялся ощущения глубины под собой, потому что плоховато умел плавать. Другой рыцарь, внешне очень уверенно прошедший почти весь лабиринт, вдруг сломался на обычной решетке, провалившись между железными прутьями, и условно сломал себе обе ноги. Третий погиб от неожиданного удара механического копья сбоку, четвертый… Вот этот погиб интересно, он задохнулся от едкого облака сернистого газа, который на него неожиданно напустила Ванда. Он просто лег на пол зала и перестал дышать, умер по-настоящему, хотя мог бы, кажется, дышать, ведь то, что с ним происходило в его воображении, было не на самом деле и воздуха, чистого и почти свежего, вокруг него имелось достаточно.
Тот, что провалился в решетку, стонал, пробуя дотянуться до ног, которые дивным образом казались ему вывернутыми под жутким углом. Они на самом деле были вывернуты, хотя и не так страшно, как ему представлялось. До конца лабиринта дошло всего-то десять рыцарей, вот только один из них, Колотун, нужен был ей здесь, в Верхнем