кольцо лежит там, где и лежало. А по возвращении в Лондон он снова зайдёт в контору к мистеру Грюджиусу и вернёт сокровище его верному хранителю.
Пусть лежит, пусть и дальше покоится на груди, в глубинах кармана его пальто. Не будем говорить о нём, не будем ничего рассказывать. И в тот момент, когда он принял это, казалось бы, такое незначительное решение, что-то сдвинулось в глубинах мироздания, и наша история пошла по совершенно иному пути, словно кольцо это явилось тем самым последним звеном, которое соединило невидимую цепь, протянувшуюся между небом и землёй, между царством мёртвых и миром ещё живых – цепь, обладающую неодолимой силой держать и влечь.92
Идя по тропинке вдоль берега реки, Роза и Эдвин разговаривали и строили планы – вот только планы эти были теперь раздельными. Эдвин собирался как можно скорей покинуть Англию, а Роза должна будет остаться в «Приюте Монахинь» ещё на какое-то время – по крайней мере, до той поры, пока Елена не окончит школу. Все соученицы Розы будут по возвращении с каникул страшно разочарованы и огорчены, когда узнают о разрыве её помолвки, но первой об этом нужно будет рассказать директрисе, мисс Твинклтон, и рассказать ещё до приезда мистера Грюджиуса. Но и у Розы, и у Эдвина было кое-что на сердце, о чём ни один из них не собирался рассказывать другому: Роза помалкивала о том, что попросит опекуна как можно быстрее избавить её от уроков музыки с Джаспером, а Эдвин уже прикидывал, как бы ему поближе познакомиться с этой симпатичной и интересной мисс Ландлесс.
Холодное зимнее солнце перед тем как совсем скрыться за горизонт, окрасило розовым и красным дома старого города и последним лучом вызолотило серую и мрачную башню собора, вокруг которой чёрными точками на быстро темнеющем небе с криками носились грачи и вороны.
– Надо мне всё-таки как-то подготовить Джека, прежде чем твой опекун ему всё расскажет, – понизив голос, сказал Эдвин, которого силуэт собора снова навёл на мысли о дядюшке. – А потом без промедления уехать. Чтобы когда мистер Грюджиус придёт к нему, меня тут уже не было. Думаю, так оно будет лучше, правда же?
– Да.
– Мы ведь поступили правильно, Роза?
– Да.
– Нам ведь обоим будет от этого только лучше, правда же?
– Да, много, много лучше. Мы скоро оба это почувствуем.
Но всё-таки они чувствовали ещё в глубине сердец остатки былой соединённости – теперь уже распадавшейся, но всё ещё до конца не избывшейся – поэтому и не спешили расстаться окончательно. Возле старого вяза, росшего неподалёку от главного входа в собор, они остановились, и Роза посмотрела на Эдвина, улыбнувшись ему так ласково, как никогда не улыбалась до той поры.
– Храни тебя Бог, милый! Прощай!
– Прощай, моя дорогая! Храни Бог и тебя тоже!
И они горячо и нежно поцеловались.
– Теперь проводи меня до школы, Эдди. Мне хочется побыть одной.
– Не оборачивайся, Роза, –