шёпотом ответила Агния.
– Понятно, наверно, это её племянник приехал. Сын Серафимы Яковлевны, – также шёпотом сказала Лара.
– По всей видимости, он пьяный и успокаиваться не собирается, – уже в голос произнесла Гуня. – А что ваши смелые соседи вымерли, что ли? – добавила она, когда пьяный племянник, что-то невнятно бормоча, вдруг затих.
– Он ушёл? – удивлённо спросила Овчинникова.
– Нет. Думаю, что устроился на ночлег под дверью, – зевая, ответила подруга. – Вот, зараза, такой сон обломал. Ларка, я у тебя всегда так крепко сплю, а этот нехороший человек весь кайф испортил. Ты иди ложись, а я покурю и тоже лягу.
Лариса постояла возле детской кроватки, нежно вглядываясь в лицо спящей дочурки и, погладив Кнопика, лежащего на кровати, мгновенно уснула.
Ночной переполох немного сказался на пробуждении обитателей квартиры. Лара с трудом встала в шесть утра, чтобы покормить Василису. Но глаза продолжали слипаться, и она прилегла на полчасика снова. Часы уже показывали начало девятого, но ни она, ни Гуня никак не могли проснуться. Кнопик одиноко бродил по тихой квартире и терпеливо ждал, когда все, наконец, встанут и займутся привычными делами.
За завтраком подруги лениво переговаривались о ночном происшествии и строили планы на субботний день, который выдался солнечным. Агния решила задержаться в Зеленогорске, потому что побоялась оставлять Ларису одну с проблемными соседями. Муж Ларисы Андрей должен был вернуться в понедельник, и Лара даже была благодарна подруге за такое решение.
Покончив с утренними делами, они решили совершить оздоровительный моцион и стали собираться на прогулку. Когда Лариса с коляской и Агния с Кнопиком вышли из квартиры, их глазам предстала очень живописная картина: возле двери Евдокии Яковлевны на полу лежал мужчина далеко за пятьдесят, положив давно нестриженную грязную голову на рюкзак ещё советских времён. Он был небольшого роста, худой, с неопрятной длинной бородой, и от него исходил такой жуткий запах, что женщины сморщили носы и закашляли.
Услышав, что он на лестничной площадке не один, мужчина открыл глаза и сел.
– Доброе утро, барышни, не могли бы вы угостить меня остатками еды с вашего стола. Я со вчерашнего дня ничего не ел.
– Ага, только пил, – язвительно добавила Гуня.
– Вы племянник Евдокии Яковлевны? – поинтересовалась Лариса.
– О, я вижу, что вы в курсе событий местного масштаба, – сказал мужчина и попытался встать.
Женщины шарахнулись в сторону, Кнопик громко залаял, а Васёна заплакала. Тогда Лариса отправила подругу с коляской и шпицем на улицу, а сама продолжила беседу.
– Разрешите, я сама позвоню соседке, – решительно произнесла она и нажала на кнопку звонка.
Через некоторое время дверь пятьдесят первой квартиры приоткрылась на расстояние внутренней цепочки, и Евдокия Яковлевна твёрдо сказала:
– Иннокентий, зачем ты приехал? Денег, чтобы похоронить мать,