больницы, которая находилась в пятнадцати минутах ходьбы, но с её скоростью передвижения это заняло чуть больше времени.
Зайдя в палату и увидев сестру, Собакина-Окунёва, как тяжёлая туча, двинулась к кровати больной и с облегчением уселась у неё в ногах. Евдокия Яковлевна лежала под капельницей и без особой радости отреагировала на приход сестры.
– Дуся, как ты себя чувствуешь? – подняв небрежно нарисованные брови, спросила Серафима Яковлевна. – Твоя соседка Лариса вчера заходила ко мне. Уф, я еле добралась до тебя, – выдохнула она и опёрлась одной рукой на свои пластиковые костыли, которые она использовала для поддержания грузного тела при ходьбе.
Евдокия Яковлевна подняла голову и посмотрела, сколько ещё осталось раствора в капельнице. Потом, словно разговаривая сама с собой, она произнесла:
– Врачи говорят, что у меня так подскочило давление, потому что я перепутала таблетки и приняла препараты для повышения давления. Сима, но я же ничего такого не делала. А они говорят, что я могла забыть. Но я-то точно помню, что ничего подобного не принимала. И доказать это не могу. А на меня теперь смотрят как на выжившую из ума старую перечницу.
– Дуся, я тут вот о чём подумала, – потупив глаза, сказала Серафима Яковлевна. – А если бы с тобой случилось что-то плохое? Кому бы досталась твоя квартира? Да и за могилкой надо кому-то ухаживать, дети-то живут далеко, лишний раз не приедут, чтобы положить цветочки и крест поправить.
– Сестрица, об этом можешь не беспокоиться. Квартира у меня давно приватизирована, правда, завещание я пока не составляла.
– Вот видишь, какая ты беспечная. Хорошо, что я у тебя в это время оказалась в гостях. А так бы ты лежала у себя в квартире одна-одинёшенька, и некому было бы о тебе позаботиться.
– Но почему ты так говоришь? Моя соседка Лариса спасла меня, вызвала скорую помощь, хотя ей сейчас совсем не до этого. У неё скоро ребёнок должен родиться.
– Кстати, насчёт твоей докторши, я очень сомневаюсь в её добропорядочности. Она так обрадовалась, что тебя увезли в больницу, что забрала твой заварочный чайник себе на память. Представляешь, какая нахалка! Так и сказала, что тебе он больше не понадобится. Намекала мне, что из больницы ты уже не выйдешь.
– Ты, что несёшь, Сима? Да если бы не Лариса Константиновна, я бы уже точно на кладбище лежала, а не здесь.
Две женщины, которые тоже находились в палате, внимательно слушали разговор двух сестёр и сочувственно кивали головами.
– Дуся, запомни, что я тебе сегодня рассказала про твою соседку. Скоро ты сама убедишься в том, что она что-то задумала, – с этими словами Собакина-Окунёва с трудом поднялась и, облокотившись на костыли, с шумом проследовала к двери.
Бедная Евдокия Яковлевна лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Мысли путались у неё в голове. Хорошо, что в это время пришла медсестра, чтобы забрать капельницу. Она внимательно посмотрела на старушку и спросила:
– У вас