это происходило в какие-то доли минуты. Тогда Йосиф моментально принимает особое решение. Быстро открывает стеклянную дверцу камода и извлекает бутыль домашнего киндзмараули. Срывает пробку и спешно опустошает, преднамеренно проливая вино на себя. И тут же появляется на площадке у лестницы, начиная громко петь:
– Лалеби, Лалеби
Маквалс гигавс твалеби…
И спускается, хватаясь за перила. Покачиваясь и ругаясь, дожидается, пока не появляются полицейские. Он шумно садится на ступеньку, приветствуя их и приглашая присоединиться. Йосиф, входит в роль беспечного пьяньчужки, он хватается за штанину подошедшего жандарма, чтоб подняться. Настойчивость хмельного гражданина мешает полиции подниматься по лестнице. Краем глаза Йосиф замечает агента сыска, шпика в гражданском, с помятой физиономией и бегающими глазками. С ним офицер в чине поручика. Йосиф пытается обратиться к ним заплетающимся языком. Молодой офицер в белых перчатках раздражённо командует:
– Уведите этого вниз.
Двое бросаются выполнять приказ, громыхая сапогами по деревянным ступеням. Небольшого роста урядник старается отобрать бутыль. Йосиф вырывает бутылку и начинает жадно глотать, забрызгивая удерживающих его и поворачиваясь, напевает:
– Лалеби, Лалеби
На ежевику похожи глаза твои…
– Пусть катится он к чёрту! – возмущается коротышка урядник, отряхивая мундир.
Падая и поднимаясь Йосиф спускается вниз, продолжая разговаривать сам с собой и совестить жандармов:
– Не надо прогонять меня из моего дома, господа… хорошие…
Жандармы с офицером уже вверху и ломятся кулаками в запертую дверь. На последней ступеньке Йосиф оставляет недопитую ёмкость и исчезает, успев крикнуть из подворотни:
– Нижайший поклон Аркадию Францовичу…
В это время тот был начальник сыскной полиции Москвы. «Лалеби, Лалеби Маквалс гигавс твалеби…» – слышится издалека. Полицейские и шпики продолжали охоту и иногда снова выходили на его след, но Иосиф Джугашвили был неуловим.
В Батуми он резко взялся за дело. Связным был Константином Канделаки, он и привёл его на квартиру, где собирались решительно настроенные лидеры рабочих. На условный стук им открыли. В комнату вошёл худощавый молодой человек, лет двадцати с лишним, одетый в черную рубаху, в распахнутом летнем длинном пальто. Он аккуратно снял чёрную мягкую шляпу и положил на стол. Тёмные волосы почти касались плеч. На энергичном лице пронзительные и внимательные глаза. Он слегка обвёл ими присутствующих, не поворачивая головы. Потом повернулся к Константину.
– Коста, кто это третий слева у шторы? Пусть он подойдёт.
Парень в рабочей одежде несмело подошёл.
– Как тебя зовут?
– Давид Карцхия.
– Принеси воды, Давид. Пожалуйста.
Интонация