воскресить в памяти, как прожил свою жизнь, задаваясь вопросом о том, что останется после него, кроме кучек помёта, раскиданных по городам и весям необъятной страны, да двух сыновей-оболтусов, которые породят себе подобных, которые тоже породят себе подобных, и так далее – до тех пор, пока океаны не накроют сушу.
Позвонив в дверь и, не дождавшись её открытия в течение двух минут, Михаил Юрьевич вспомнил, что, вопреки сложившейся маленькой традиции, не позвонил Насте загодя.
– Странно – она, вроде, не работает. Может, ушла куда? – Маникюр, педикюр, причёска, какую они там ещё красоту себе наводят? – Подумал он.
Набрав Настин номер и услышав гудки, он с удивлением услышал знакомый звонок за дверью её квартиры.
– Аллё? – Раздался в трубке сонный голос.
– Алло! Настёна, это я, Миша твой! – Попытавшись придать голосу радостную интонацию, сказал Мартынов. – Я тут у тебя под дверью стою. Мимо просто проходил – дай, думаю, зайду.
– А-а? Что-о? – Слышно было, что на том конце линии происходит резкое пробуждение и Анастасия, как будто, не очень рада внезапному приходу любовника. – Чего не позвонил?
– Ты мне откроешь или как? – Спросил Михаил Юрьевич. – Или мне так и стоять под дверью?
– А-а? Да, конечно, сейчас подожди, открою. – Пыхтя в трубку, сказала Анастасия. – Сейчас, подожди минутку.
В груди Михаила Юрьевича захолонуло от нехорошей догадки.
– У тебя там есть кто-то? – Спросил он.
– Ты что? Кто у меня может быть? Ты ж у меня один-единственный, дурачок. – Быстро заговорила Настя. – Имей терпение, дай даме одеться.
– Чего это ты меня стесняться стала?
– Да не тебя я стесняюсь. Бабки в подъезде знаешь, как на меня ополчились в последнее время? Подожди, в общем. Сейчас.
В трубке послышались короткие гудки, а за дверью началась какая-то возня, сдавленный шёпот Насти. Потом в отдалении хлопнула дверь и наконец-то послышался металлический скрежет открываемого замка.
Из темноты прихожей высунулась испуганное и бледное личико Настасьи с пересекающим его сверху вниз рыжим вьющимся локоном, выбившимся из-под наспех нацепленной заколки.
– Привет! – Воровато поглядывая из стороны в сторону, сказала она. – Чего не позвонил-то?
– Привет. – Пробормотал Мартынов и вместо ответа на заданный вопрос, сказал. – Поговорить надо… Серьёзно.
Настя театрально закатила глаза и разочарованно протянула:
– Поговори-ить. Серьё-ёзно.
Затем продолжила:
– Ну, рассказывай.
– Ты меня впустишь, может? – Спросил Михаил Юрьевич.
Настасья опасливо посмотрела назад через левое плечо, показав свою соблазнительную шейку и, словно убедившись, что препятствий для удовлетворения просьбы любовника не имеется, сказала:
– Давай, входи.
Усевшись за столом на крошечной кухоньке хрущёвки, Михаил Юрьевич, глядя в широко