потому как внутреннее не только от мышц зависит, но и от ума, благой воли, а самое главное – от сердца, то есть от духовно-нравственного состояния страны. Без этого ничего не запустится и на орбиту не выведется. И опять всё понятно, но есть еще одно серьезное «но»: чтобы запускать программу духовного просвещения для народа, надо тем, кто примется её запускать, как-то соответствовать столь благой цели – иначе люди не поймут. А теперь подумайте: может ли, а самое главное, захочет ли сытая, самодовольная, сбалансированная элита меняться, а тем более – в нравственном направлении, где ключевыми звеньями станут нестяжание, благотворительность, сдержанность и скромность – что, собственно, и определяет, с давних времен и доныне, мудрых правителей? И прежде чем ответить на этот вопрос, для начала скажите: вот вы бы на их месте этого захотели? Лучшее, как известно, – враг хорошего, а потому давайте будем честными. Но если все-таки мы захотим идти в сторону блага для всех, то шансы к выздоровлению страны есть, и они немалые… А если нет? Что ж, все под Богом ходим, а Бог, как известно, что ни делает, всё к лучшему. Так что любителей страшилок, пессимистичных прогнозов и паникёров всех мастей я просил бы повременить с выводами… Стращать мы все мастера, а вот жить все равно как-то надо…
Всему лучшему, что есть в нас, мы обязаны только Богу. Не стоит отделять от этого скорби и печали, ибо таким образом Он вразумляет нас. Бог есть всё, что могло и может быть. Когда я говорю о жизни, то говорю о Боге. Когда я говорю о любви, я снова говорю о Нем. Он и есть жизнь, Он есть и тело мое, и моя душа. Я не встречал ни одного весомого аргумента, который бы доказывал, что это не так. Все, кто сомневается, просто зря теряют свое время. И если все дороги ведут в Рим, то все пути, уж точно, к Богу. Бог – это единственно возможная среда обитания каждого появившегося на этот свет и ушедшего на тот. Нам всем надо учиться жить, исходя именно из этого условия и не тратить свои силы на его доказательства.
Поэзия есть величайшее свойство человеческой души, и выражается оно в способности воссоздавать одним лишь словом и видимое, и слышимое, предлагая слушателю или читателю войти в него. И это получается! Более того – человек зачастую, и при этом с легкостью, находит в поэзии больше содержания, нежели предполагалось самим автором. В этом-то и заключаются чудо и благодать поэтического слова, которое в определенный момент становится для нас не просто способом общения, а дивным мостиком в мир непререкаемых ценностей высшего бытия, того самого, о котором говорит нам само Евангелие.
В рассуждениях каждого из нас нет ничего такого, что могло бы претендовать на истину. Если говорить об абсолютной истине, то она есть совокупность всех существующих во вселенной истин и неистин. Если хотите, такая истина – это мозаика, сложенная таким образом, что не остается ни одного