немецких солдат.
Что касается Сани Деревянко, то он был самым счастливым, если этим словом можно обозначить его чувства: упоение в бою, азарт победителя в смертельной схватке и жажду мести. Рев танкового двигателя заглушал предсмертный скрежет железа германской оружейной промышленности. Незавидной была и участь артиллеристов, попавших под танк: гусеницы вминали их в землю вместе с касками.
Расправились с артиллерий – уже легче, но остались еще разрозненные, неподавленные участки обороны. А у их пехоты приказ тот же, что и у наших: позиции не сдавать, окопы не покидать.
И вот тут Деревянко отвел душу. Крича в запале что-то непечатное, он завалился гусеницей в окоп и прокатился сначала в одну сторону, раздавил с хрустом пулемет MG-42, по команде Родина развернулся и потом проутюжил окоп в обратную сторону, устроив немцам братскую могилу.
Еремеев, дождавшись очередного приказа, пошел месить окопы на другом фланге. Конечно, это легче, думал Родин, когда мы все пушки уже подавили…
В экипаже Огурцова все были ранены, погиб радист-пулеметчик Алим Магомедов. Снаряд попал прямо в то место, где он сидел. Но этого Родин пока не знал, рано еще было докладывать об освобождении села Егорычи. Бой готовил им еще одно испытание.
Уцелевшие после мясорубки в окопах, выскочившие из-под гусениц, как зайцы, немецкие солдаты бросились в заросли неубранной кукурузы.
– Пострел, догоняем! – приказал тут же командир.
Танк сминал сухие двухметровые стебли, как спички, но шли медленно, ограниченный обзор не позволял сразу увидеть отходящего противника. Как только угадывались человеческие фигуры, танкисты открывали огонь из двух пулеметов, выкашивая впереди кукурузу.
Проторив дорогу в зарослях, выехали прямо на полевую дорогу. Неожиданно Родин увидел в трехстах метрах справа «тигр». Немцы отреагировали быстро, башня стала разворачиваться в их сторону. Сердце остановилось, пронеслась худая мыслишка: «Неужто конец?» Но команда вылетела автоматически: «Бронебойный!» Заряжающий рявкнул: «Готово!»
Иван, быстро переведя пушку вправо, поймал «тигр» в прицел и нажал педаль спуска орудия. Грохот выстрела и – спасительный победный салют огненных брызг на броне вражеского танка, тут же ярко-красные языки пламени, которые охватили «тигр».
Смерть и на этот раз обошла их стороной. Иван отвалился на спинку сиденья, отупело глядя перед собой и ничего не видя… Сердце, кажется, вновь начинало колотиться.
Первым отозвался Сидорский:
– Командир, ну ты – просто ас!..
Руслик добавил:
– Здорово, командир, как ты успел!
Деревянко молчал, ждал команды.
А Иван отрешенно сказал:
– Сейчас, ребята, мог быть конец! – И тут же прежним зычным голосом дал команду: – Пострел, вперед!
Механик-водитель, вдохновленный победой в поединке и тем, что остался жив, с радостью врубил вторую передачу, танк резво помчался по полевой дороге к главным силам. За ним пристроилась